Автор знаменитого «золотого» паса Александру Белову, который принёс сборной СССР сенсационную олимпийскую победу в Мюнхене-1972, юбилей планировал отмечать на родине, в Гродно.
Не получилось — границу закрыли из-за коронавируса, рейсы и большие праздники отменили. «Ничего страшного, — не унывает Иван Иванович. — Отметим летом».
Бросок до Гвинеи-Бисау
Виктория Хесина, «АиФ»: Это правда, что у олимпийского чемпиона в школьном аттестате по физкультуре стояла четвёрка?
Иван Едешко: Стояла. Мне об этом напомнил мой преподаватель физкультуры, с которым я встретился в Гродно на одном мероприятии. Сказал: «Если бы я тогда пятёрку поставил, не стал бы ты доказывать себе и другим, что ты лучший». (Улыбается.) А вообще, вот вспоминаю своё детство — там, кроме спорта, иного досуга и не было. Уроки наспех сделал — и во двор. Одна секция, другая. А потом в баскетбол записался. И вот с 14 лет с ним не расстаюсь. Я так думаю, мне действительно Господь дал всё для этого. То, что я умел, натренировать не получится. Либо дано, либо нет.
— Баскетбол баскетболом, но в политехнический институт вы всё же поступили.
— Я же в деревне родился, в простой семье. Считалось, что нужно стать инженером, попасть в высшее общество. (Улыбается.) Конкурс был огромный, но меня, как баскетболиста, взяли туда, где недобор, — на литейное производство. Отучился я два года, а потом в моей жизни появился человек (В. Кудряшев — тренер минского «Спартака». — Ред.), произнёсший фразу, которая всё перевернула: «Лучше быть хорошим тренером, чем плохим инженером». И вот играю я в Минске, всё хорошо, классно. Меня замечают... в 70-м призывают в армию — телеграмма пришла из Минобороны: «Командировать Едешко в Москву, в Центральный спортивный клуб армии». Я, отслужив в Москве год, т. е. отыграв за ЦСКА, прощаюсь: «Всё, еду в Белоруссию, где я первый парень на деревне». Мне квартиру, звание сулят, лишь бы не уезжал. Я — в отказ. И тогда меня вызывают на самый верх, говорят: «Вы, конечно, можете ехать в Минск, но, учтите, у нас есть право вас, как перспективного специалиста, призвать на повышение квалификации. И поедете вы в общем вагоне заниматься физподготовкой батальона на Дальнем Востоке и т. п.». Подумал я, послушал советы: «Тут будет перспектива в сборной, поездки за рубеж». И остался в Москве.
— По поводу поездок за рубеж. Помню слова Игоря Тер-Ованесяна: «Все советские спортсмены, выезжающие за границу, занимались обыкновенной спекуляцией».
— Нет, спекуляция — это когда ты наварил. Но навариваться не получалось. (Улыбается.) Икру продал, на выручку купил джинсы, о которых приятель просил. Это не спекуляция, а забота о близких. Знаете, какое это чувство эйфории! Поехал за рубеж, выиграл турнир, обмыл чуть с товарищами, сел в самолёт — и настроение такое классное! Потому что и победа, и в сумке подарки жене, детям, тому парню, этому. Немного, конечно, тревожит таможня: ведь три пары джинсов ввезти ещё можно, а четыре — уже нет. Но вот ты прошёл таможню, сел в такси, затянулся «Мальборо» и мчишься домой, где уже накрыт стол, друзья, семья ждёт... Просто праздник души! Я когда первый раз с журналистами поделился этой частью нашей спортивной жизни, они статью опубликовали с моими откровениями. И тут же пошли письма: «Как же можно! Вы же наш кумир, а вы курите, вещи из-за границы возите». (Улыбается.)
Да, возили. При этом никто из нас миллионером не был, о тех машинах, квартирах, что есть сейчас у игроков, и не мечтал. И когда журналисты у меня спрашивают: «Не жалеете, что родились не в то время, не там? Вам бы с вашим талантом играть в НБА, всё имели бы!» — я всегда отвечаю: «Нет». Я играл в 70-е гг. — лучшее время, которое я ни на что не променяю. И люди были другими, и их запросы. И дружба, и честность, и искренность — всё было.
О чём мне жалеть? Думаю, мне немало удалось в этой жизни. Дерево посадил, дом построил, дочь есть, внуки, книгу написал. В честь моей команды играл гимн, я награждён орденами и медалями своей страны, я заслуженный мастер спорта и тренер СССР... Так что я доволен тем, что сделал, через что прошёл.
— Многие и не знают, что вы работали тренером в Гвинее-Бисау. Как вы там оказались?
— Не хватало двух лет до военной пенсии. А что такое военная пенсия? Это деньги, льготы, санатории. Вот меня заарканили и послали военным специалистом в Африку, где я должен был работать с национальной сборной и командой вооружённых сил.
— Что собой представляли вооружённые силы Гвинеи-Бисау?
— Три катера военных, два самолёта, оружия столько, что на каждого солдата по два автомата приходилось. Мы же тогда поддерживали армии таких стран, чтобы те голосовали за нас в ООН. Снабжали их... Там ещё порт большой был, торговые суда часто заходили. Моряки, услышав, что тут Едешко, бежали играть ко мне, на корабль приглашали для беседы. Благодарили соляркой, поэтому в нашем жилом блоке на военно-морской базе свет горел всегда. А вот у других с электричеством туго было, всё от дизель-генераторов работало, а солярка в дефиците.
Под грузом славы
— Давайте вернёмся к олимпийскому финалу — 1972. В США ведь тоже сняли о нём фильм.
— Да, он вышел в 2002 г. Американцы приезжали сюда, брали интервью у тренеров, игроков, ко мне завалились. Я согласился сниматься на условии, что потом получу кассету. Прислали, посмотрел. Грязный такой фильм получился, одна мысль: несправедливо, нечестно. Американцы недооценили нас в том финале, за что и поплатились. Но признаться в этом не могут и по сей день. Они ведь и дубликаты золотых медалей себе сделали. Никто особо не принял тот факт, что Олимпиаду США проиграли. Кажется, только один из игроков сказал: «Что вы бочку катите на игроков СССР? Они были лучше нас».
— Анатолий Поливода, игравший с вами в сборной, сказал, что у него скептическое отношение к фильму «Движение вверх». Мол, значение победы на той Олимпиаде преувеличено, поскольку профессионалы из СССР играли против американских студентов.
— Значит, Поливода... Он в 19 лет был признан лучшим центровым мира. Перспективный игрок, всё у него было. Но очень мнительный. Ему казалось, что его загоняли, болезнь волновала (врождённая аномалия строения сердца. — Ред.). Его взяли на Олимпиаду в 72-м, но он ни разу не вышел на площадку, сидел на скамейке. И осталась обида... А когда стали снимать «Движение вверх» (Едешко был консультантом фильма. — Ред.), я позвонил ему на Украину, говорю: «Приезжай на съёмки, в хорошей гостинице поселим, примем в лучшем виде». А он: «Ты предатель. Ты продал Белоруссию и уехал в Россию. Но за Украиной Россия и Белоруссию захватит». Что тут ещё скажешь... И ведь поразительно, был Толя самым больным, а одним из самых живучих оказался. Нас ведь из команды всего четверо осталось — он, я, Жармухамедов и Паулаускас. Хотя из 14 игроков американской сборной умер только один.
— У вас есть этому объяснение?
— Думаю, главное — это находиться в действии, работать, в том числе над собой. Алкоголь, нервные срывы — всё это влияет. Ну и ещё момент: медные трубы не всем удаётся пережить. Не каждому груз славы по плечу. Вот наши Саканделидзе и Коркия. Представляете, что такое быть олимпийским чемпионом в Грузии? Ты бог, тебя везде зовут, всюду столы накрыты, тосты звучат... И это их сломало.
— Когда в прокат в 2017 г. вышло «Движение вверх», много говорили о том, что фильм послужит популяризации баскетбола в России. Но отразился ли ажиотаж вокруг этой картины как-то на нашем баскетболе?
— Мне, кстати, сказали, что в Китае фильм рекомендован к просмотру для молодёжи и военнослужащих. Это же потрясающе! Наша картина там оказалась нужна, понятна. А я лично и представить не мог, что «Движение вверх» так изменит мою жизнь: огромное количество встреч, где бы ни появлялся, ни выступал, столько было интереса! Именно у детей. Подхватить бы всё это — такая «инъекция» была бы для нашего баскетбола. Но нет, не смогли. Во-первых, залов в школах нет, во-вторых, преподавателей нормальных. У нас вообще физкультура не считается чем-то важным. Ещё один урок добавить? Да вы что?! Это невозможно! Зато в Америке, Австралии, Европе почему-то возможно. Там понимают, что физкультура нужна больше, чем ряд предметов, малоприменимых к реалиям. Какие-то формулы забудутся, а физическое состояние пройдёт через всю жизнь. Физкультура и спорт — это допинг для мозга, хорошее самочувствие, работоспособность. Где бы человек впоследствии ни нашёл себе применение, в абсолютно любой профессии — всё это важно.
И ещё момент. Возьмите ту же Америку, чей баскетбол был, есть и будет лучшим. Там мальчишек и девчонок воспитывают на кумирах: вот он человек, который своим трудом добился успеха. Понимаете, подрастающему поколению нужны примеры, ориентиры. Это актуально везде, не только в спорте. Гордость за страну, за людей, которые её представляют, и есть патриотизм, в котором мы очень нуждаемся...
Наш баскетбол тоже было за что уважать: и мужчины, и женщины завоёвывали «золото» мира, у нас была своя школа, свои тренеры. Но бизнес и деньги понемногу убивают всё. И я, признаюсь, сегодня не очень горжусь нашим национальным баскетболом.
Николай Валуев. Россия встаёт после нокдауна 
Тренер Николай Карполь: я не переношу роскоши и ненавижу торговые отношения 
Правда Романцева. Отказ от квартиры, побег из «Спартака» и договорные матчи 
Чемпион Европы Алексей Вербов: «Я псих на почве волейбола» 
