«Мне позвонили из школы, когда я был на работе, — вспоминает отец погибшего подростка Владимир Микулин. — Классная руководитель сказала: „Илья себя поранил“. Я сорвался, приехал в школу. Как раз прибыла вторая „скорая“. Это был реанимобиль. Зашёл в туалет — Илье делали искусственное дыхание и массаж сердца. Но он был уже мёртв».
Как уже потом скажут Владимиру, это его Илья сам виноват в произошедшем. Якобы на перемене играл ножом и случайно сам его вогнал себе в грудь. По рукоять. В самое сердце.
Сбежали от войны
Владимир и Елена достают фотоальбом. Показывают снимки. На них Илья ещё маленький, стоит с забавным разноцветным зонтом. Вот он на берегу речки с сестрой Машей. Она младше Ильи всего на 4 года. А вот — на фоне облсовета в Донецке. Тут ему не больше одиннадцати. Вокруг покрышки, колючая проволока. «Вставай в защиту!» — написано на баррикадах. В 2016 году Владимир с семьёй бежали в Россию от пуль, от войны, надеясь обрести защиту и покой. Но теперь он говорит: «Спасая семью от войны, не думал, что потеряю сына в мирное время».
«Я его поэтому в кадетский класс отдал. Думал, там порядок, дисциплина, патриотизм, — говорит Владимир. — А оказалось, что школа — это сфера услуг, причём услуг не лучшего качества».
А за окном шёл снег
Трагический день в жизни Елены и Владимира — 25 октября 2017 года. Именно тогда ученики кадетского класса волгоградской школы № 85 имени героя России, капитана подводной лодки «Курск» Геннадия Лячина, решили поиграть «в ножички». У них был урок химии, но учитель почему-то задержала занятие и попросила девятиклассников подождать в коридоре. В это время она вела урок у 5 класса. По стечению обстоятельств — как раз с классом дочери Владимира Микулина Марии.
Что происходило у старшеклассников в коридоре, для родителей погибшего Ильи до сих пор загадка. Есть только версия следствия, которая, по мнению отца, не вяжется с элементарной логикой.
«Так как один из мальчиков, Данил, взял на себя вину, то на его пояснениях всё расследование и строится, — рассказывает Владимир. — Даня говорит, что увидел, как за окном пошёл снег. Он захотел обратить на падающие снежинки внимание и моего сына и коснулся Ильи рукой. По версии следствия, в это время у Ильи находился в руке нож-„бабочка“ и Даня, желая обратить внимание, дотронулся до него так, что умудрился загнать этот нож ему в грудь по самую рукоять, поранив не только мягкие ткани, но и хрящевые».
Владимир не верит в эту версию и в случайность. Просто потому, что смертельно ранить ножом человека не так просто, тем более — ножом без упора. Но следствие другие варианты развития событий не рассматривает. Или не хочет?
Не спасли
Читаю документы. Судя по ним, раненый Илья сам вынул из своей груди нож. Потом спустился с третьего этажа на второй и пошёл в туалет. Там стал замывать кровь, но потерял сознание. Первую помощь мальчику пытались оказать педагоги-мужчины: учителя физкультуры и информатики. Медсестры, которая в тот день должна была находиться в школе, не было. Как она пояснила потом суду и следствию, задержалась на совещании в поликлинике. Она пришла только после звонка директора, которая сообщила ей, что в школе ЧП.
Прибывшая на место фельдшер «скорой помощи» пыталась реанимировать подростка, но безуспешно. Вызвала подмогу: реанимобиль. Но к тому времени Илья был уже мёртв.
«Почему на место происшествия, зная, что там умирает ребёнок с проникающим ножевым ранением, послали обычную бригаду, а не реанимационную?» — этот вопрос Владимир Микулин задаёт уже год в пустоту. Ответы, конечно, приходят, но всё это, по мнению Владимира, отписки.
«Отвечают: послали свободную бригаду, потому что люди часто звонят и преувеличивают значимость своих травм, — рассказывает Владимир об общении с Минздравом. — Может быть, фельдшер и могла бы спасти моего сына, будь у неё необходимое оборудование и навыки, как у реанимационной неотложки».
Виноваты дети
Не понесла до сих пор никакого наказания, кроме выговора, и школа, которая допустила, что в её стенах прямо во время учебы от ножевого ранения умер ребёнок. В суде представитель школы заявил, что учебное заведение не является надлежащим ответчиком, так как школьникам на момент преступления уже исполнилось 14 лет.
«...школа должна была обеспечить безопасный процесс обучения. Согласно ч.1 ст.1074 ГК РФ, несовершеннолетние, достигшие возраста 14 лет, несут ответственность самостоятельно, школа или образовательное учреждение несёт ответственность только за малолетних, к которым законодательство относит детей от 6 до 14 лет», — говорится в протоколе судебного заседания.
В том, что подростки склонны совершать подобные необдуманные действия, не видит ничего странного психолог Ирина Савенкова.
«Общеизвестный факт, что подростки не так чувствуют опасность, как взрослые, — говорит Савенкова. — Их чувство опасности иногда даже приравнивают к ощущению себя бессмертными. У них притуплено понимание того, что они смертны, что могут быть какие-то последствия. Организм ищет адреналина, остренького. И в это же время подростки начинают отдаляться от родителей. Папа и мама теряют свой авторитет. Важными становятся сверстники. Ребёнок пробует всё, что родители запрещали. Дети соревнуются: кто больше и дальше отошёл от родителей, тот круче. Им крайне важно занять своё место среди сверстников, приобрести уважение. А оно зарабатывается за счёт демонстрации своей смелости, дерзости. Кто более смел в этом, тот более крут. Всё это вместе даёт крайне высокие показатели смертности в результате несчастных случаев среди подростков».
Расследование ведётся, по сути, лишь в отношении Дани, 14-летнего одноклассника Ильи которого обвиняют в убийстве по неосторожности.
«Когда мы хоронили Илью, от школы даже отказались венок предоставить, — говорит мама мальчика. — Посчитали, что, мол, это будет неким признанием их вины. Попросили только принести копию свидетельства о смерти и сдать его учебники. Их изъяли во время следствия. Когда он умер, у него при себе был рюкзак. А в остальном в школе всё как прежде: учительница продолжает преподавать, администрация школы работает. Ничего не поменялось».
«Я хочу, чтобы по делу об убийстве моего сына была наконец сказана правда безо всяких противоречий в показаниях, — говорит Владимир Микулин. — Как это произошло? Кто нанёс удар? Чтобы школа и медики отвечали по мере их вины, но в рамках уголовного дела. Я никого не хочу огульно обвинять, но требую, чтобы было возбуждено дело о халатности школы и уголовное дело о неоказании услуг „скорой помощью“. И чтобы на основании уголовных дел дали оценку каждому, кто участвовал в этой трагедии».
«Это позор!»
«На месте директора я бы уволился сразу, — рассказал на условиях анонимности директор одной из волгоградских школ. — То, что произошло, — это позор. Тем более — в кадетском классе, в школе имени Героя России! Это даже не ЧП в учебном заведении, где обучаются дети с девиантным поведением, не класс коррекции. Это кадеты! Будущие защитники нашего Отечества, честь и оплот нации! Должны же, в конце концов, быть элементарные понятия офицерской чести? Ведь в будущем все эти ребята пополнят ряды правоохранительных органов».
Девочка и смерть. Кто убил на Донбассе 15-летнюю Дашу Каземирову? 
«Пусть цепляется за жизнь». Как из «особенного ребёнка» вырос вундеркинд 
Звезда табора: юная девушка стала наставником детей кочевого народа 
«Я боялась, что сына убьют». Мать школьника рассказала, как издевались над ее ребенком 
