Сто лет спустя традиция возрождается. Православная служба «Милосердие» провела «Белый цветок» в центре Москвы. Все собранные средства пошли на оплату работы сестёр милосердия – патронажной службы по уходу за тяжелобольными людьми. АиФ.ru поговорил с тремя сёстрами милосердия – о профессии, пациентах и системе здравоохранения.
Ирина Колесникова, сестра милосердия при психоневрологическом интернате
Сестрой милосердия я работаю уже шесть лет – до этого была коммерческим директором, занималась финансами, руководила. Но всё это страшно надоело. Начались проблемы со здоровьем, пришла в Первую Градскую больницу сдавать анализы и узнала, что есть курсы для сестёр милосердия. Решила пойти учиться. Родные не понимали, думали – бзик, скоро пройдёт.
Сначала я проходила практику в одной из городских больниц, потом попала в психоневрологический интернат – и осталась. Мои подопечные – это большие дети. Все старше восемнадцати лет, но многие не умеют ни ходить, ни говорить. Попадают в основном из детских домов – там ими особо не занимались.
Наверное, сейчас ситуация в детдомах меняется, но был период, когда этим детям внимания не уделили, не дали возможности расти, развиваться. Знаете, у многих как бы скрючены ноги – возможно, потому, что лежали в слишком маленьких кроватках. У меня есть такой подопечный: полностью здравомыслящий, но ноги не развиты. Если бы в своё время получал массаж, физиопроцедуры – может, мог бы ходить.
Когда сёстры милосердия только начали приходить в больницы, нас встречали без особой радости. Мы в подчинении у старшей сестры, всё приходится спрашивать, согласовывать. Работники были разные: санитары хамили, не выполняли своих обязанностей. Сейчас благодаря директору ситуация меняется, приходят люди, которые понимают, с какими пациентами работают.
Мужчин в интернат практически не берут: теоретически могут, но после строжайшего отбора. Видимо, были прецеденты, когда приходили люди с не очень здоровыми наклонностями. Сейчас почти всё делают женщины, работа очень тяжёлая – поднять лежачего больного, перенести, искупать, ещё и палаты вымыть. Санитаркам сложнее, чем нам – у нас, в основном, духовная работа.
От этих «детей» отдачи больше, чем от любых других пациентов. Они радуются каждой мелочи. Мы все такие несчастные: там болит, тут обидел кто-то, а к ним приходишь – и они даже человеческую речь слышать – счастливы. Песни любят слушать. Всех, кто к ним приходит с любовью, называют мамами.
Эмоционального выгорания нет, силы откуда-то берутся, наверное, помогает Бог. Вот идёшь утром на работу – всё болит, настроения нет, приходишь – всё проходит. Вечером, дома, проблемы вернутся, но там, в интернате, о них забываешь. Просто нужно ставить на первое место любовь, она покрывает всё.
Екатерина Курякова, юрист, сестра православной службы помощи «Милосердие»
Двадцать лет назад я училась на юриста и одновременно поступала в Свято-Димитриевское училище сестёр милосердия. После окончания работала в больнице, потом появилось много бумажной работы: проекты, лицензии на патронажную помощь, открытие православных детских домов. Я стала работать и по своей первой профессии. Одновременно помогаю с патронажем, если нужно кого-то подменить, помочь.
С государственными соцработниками мы зачастую работаем параллельно. Получаем небольшую субсидию от Департамента соцзащиты, того самого, который оплачивает труд соцработников, и у нас получается разделение – они приносят продукты питания, пенсии, помогают с документами. Соцработники не занимаются уходом, не готовят еду, не убираются – всё это труд наших сестёр.
Иногда патронажная помощь действительно творит чудеса. Было много случаев, когда люди по двадцать лет наблюдаются. Бабушки, которые были чуть ли не в предынсультном или постинсультном состоянии без хороших прогнозов врачей, вдруг видели любовь, заботу о себе и жили долго, вопреки всем предсказаниям. А когда родственники оформляли их в дом престарелых, через 2 недели мы получали известие: «бабушка умерла». Просто увидела, что её жизнь никому не нужна. А когда за тобой ухаживают и заботятся, появляется стимул жить ещё очень долго.
Много говорят о бездушности больничных медсестёр, но я сама работала на посту и знаю – у них просто невероятно много обязанностей: раздать таблетки, заполнить огромное количество журналов, можно не успеть вообще подойти к больному. Хотя если не подавать судно, не ухаживать, у человека начнутся пролежни, и умирать он будет уже не от своего основного заболевания, а от сопутствующих. Отсюда и такой формальный подход со стороны медсестёр – новый больной, новые заботы, а она ничего не успевает. Для этого и нужны сёстры милосердия – обеспечить пациенту персональный уход.
Раньше у сестёр милосердия были ставки сестёр по уходу, теперь и их нет: сотрудники набирают на себя дополнительные ставки, чтобы чуть больше заработать, но не могут разорваться, не успевают помогать всем, и качество ухода снижается. Труд сестёр милосердия оплачивают благотворительные организации, поэтому есть они, увы, не в каждой больнице. Праздник «Белый цветок» проводят как раз для того, чтобы собрать средства для службы сестёр милосердия.
Когда приходишь на пост – забываешь о своих проблемах. Люди в тебе нуждаются, и это даёт такие силы, такое вдохновение! Как мама, которой нужно кормить и ухаживать за ребёнком, какое бы настроение у неё ни было. И в этом своё, особое счастье.
Ксения Бибикова, учащаяся 4 курса Свято-Димитриевского училища сестёр милосердия
На сестру милосердия училась моя сестра; когда у меня был выбор, куда пойти, я захотела пойти по её стопам, потому что мне здесь понравилось. Родные мой выбор одобрили, сверстники считают мою профессию такой… необычной.
Практика в больницах начинается с 1 курса. Первый раз мне было очень страшно, потому что я увидела пациентов, мне захотелось как-нибудь помочь, но я ещё ничего не умела. Такое ощущение беспомощности. В итоге просто поговорила с одной бабушкой, ей очень хотелось хотя бы с кем-нибудь пообщаться.
Есть люди, к которым тянет больше других. И зачастую это как раз не самые доброжелательные пациенты, могут и нервы помогать, всем недовольны. Но в кого больше сил вложишь, с кем дольше всех устанавливаешь контакт, к тем и относиться начинаешь по-особому. Со многими общаемся уже после выписки, ездим к ним домой, с праздниками поздравляем.
Самые сложные подопечные – одинокие люди. Живут в интернатах, ко всем враждебны, потому что их все родные оставили. Они не верят в любовь, доброту, бескорыстие. Мы пытаемся их переубедить.
Сёстры милосердия отличаются от медсестёр отношением к пациенту. Мы привыкли смотреть на пациента, как на человека, у которого страдает не только тело, но и душа. Бывает, просто поговоришь с ним хорошо – и уже есть лечебный эффект!
Иногда хочется не просто обеспечить пациенту хороший уход, но и спасти его от болезни, вылечить. Хочется стать врачом. Раздумываю: справлюсь ли?
Профессия сестры милосердия не очень прибыльная, но на жизнь хватает, не бедствую. Я с самого начала, когда поступала, знала: если нужны деньги и достаток, то это точно не та работа. Но мне она нравится.
Попала в десятку: Надежда Данилина и ее победа над диабетом 
Земной Ангел-хранитель. Чудо спасения жизни маленькой Вики 
Ирэн Булатова: Раковых больных уже давно не лечит государство 
Дающая радость. Как волонтёр хосписа облегчает боль и страдания людей 
Надежда Стремительного. Дьулустану необходима операция на сердце 
