Женщина, прильнувшая к тюремному окошку. Такой я её увидела на фотографии. О такой захотела написать.
Успешный столичный адвокат, она бросила карьеру ради милосердного служения в тюрьмах. Двадцать лет вершила своё дело под вечно недоумённым взором: «Делать нечего - бандитам помогать?» Входила в туберкулёзные бараки. Бесплатно помогла скостить срок более чем шести сотням сидельцев, а одного спасла от смертной казни. Наталия Высоцкая, председатель Общества милосердия в тюрьмах «Вера, Надежда, Любовь».
- Я вообще за некоторых радуюсь, что они в тюрьму сели. Где был бы тот же наркоман? Уже на том свете. А здесь его лицо постепенно осветляется. Многие только в заключении начинают задумываться о своей жизни...
- Вы помогаете всем, без различия вероисповедания и даже тяжести статьи…
- Я никогда не спрашиваю, кто передо мной - убийца или мелкий вор. Для меня все они равны. А те, кто не сидит, порой бывают даже более страшными в душе. Я сама могла сесть, но Бог меня миловал - и вот они сидят, а я нет. И разве я лучше них, я, делавшая аборты?..
Наталии Высоцкой было 42, у неё уже был взрослый сын, когда она, придя к вере, начала заниматься главным своим детищем - Обществом милосердия: «По такому трудному пути - больно было, как зубы рвать… Ведь нужно отказаться от себя, от своего мировоззрения, от всех своих привычек. Я сражалась с Евангелием полтора года».
- У меня были деньги, клиенты, авторитет, любимая работа… Пока была неверующей, подсказывала клиенту, как уйти от ответственности, перейти на более лёгкую статью, и не испытывала угрызений совести. А когда пришла в Церковь, могла сказать ему уже только одно: «Говори правду». И одно услышать в ответ: «Я вам деньги плачу не за проповедь». Так я перестала брать платных клиентов. А среди бесплатных был у меня один из детского дома, виновный во многих эпизодах разбоя. После суда мне почему-то захотелось подойти к нему… Дала ему булочку с кремом и сказала: «Если отсидишь и больше ничего не натворишь, приходи, может, я тебе чем и помогу». Спустя несколько лет он пришёл. Я оставила его у себя, потом устроила на работу, нашла общежитие, стала его крёстной мамой… И стала думать: хорошо, я помогла Олегу, но как же остальные? Так и родилось Общество милосердия в тюрьмах «Вера, Надежда, Любовь» во имя святителя Николая Чудотворца, заступника узников.
Под перекрёстным огнём
В московском тушинском храме батюшка стал говорить с амвона о деятельности своей прихожанки - и к ней потянулись люди, волонтёры и жертвователи. Общество «ВНЛ» (которое заключённые по-семейному расшифровывали как «Высоцкая Наталия Леонидовна») начинало с простых вещей: с церковной литературы, которую рассылало по библиотекам колоний, с переписки с заключёнными. «В 90-е в тюрьмах царил ужас: переполненные камеры, вонища, там даже не зажигались спички - не было кислорода…» Сейчас у «ВНЛ» масштабные благотворительные акции, которыми охвачены почти все исправительные учреждения от Санкт-Петербурга до Владивостока: передают юридическую литературу для библиотек, в женские колонии - видеоплееры и экраны для организации видеотек, покупают стиральные и сушильные машины и экоустановки для следственных изоляторов, где больше всего содержится туберкулёзных больных. За эти годы в колониях и в СИЗО Общество помогло построить более 10 храмов… Но по-прежнему «Вера. Надежда, Любовь» под перекрёстным огнём.
- Многие нам не верят - и с той стороны решётки, и с этой. Один заключённый мне сказал: «Ты ментовская девочка». А я ему ответила: «Тогда уж я скорее ментовская бабушка, понял?» А некоторые сотрудники считают, что мы, наоборот, представители уголовного мира... Но на самом деле мы, как масло среди бутерброда, делаем своё дело, и всё. И я надеюсь, что через книги, письма, нашу помощь, когда мы идём от «кормушки» к «кормушке» и передаём в камеру носки, тапочки, конверты, ручки, бумагу, хотя бы у одного произрастёт в сердце семечко добра...
Она сама верит и не верит в это. За 20 лет тех, кто пришёл сказать спасибо за помощь, кто смог выплыть из трясины, «можно пересчитать по пальцам одной руки»…
10 потерянных лет
- Как-то я была в Одессе у мамы и сказала ей: «Да, мам, наверное, у меня и правда с головой не всё в порядке: что же это я всё по тюрьмам хожу, вместо того чтобы личную жизнь налаживать, у нас же никто не сидел». - «Как никто? Дедушка Коля сидел, здесь, в одесских Крестах. Оказывается, мой дед, священник Николай, был репрессирован в 38-м году. Я выяснила: один из членов семьи, староста в храме, был расстрелян, а мои прадеды, оказывается, служили священниками в храмах на протяжении последних 200 лет. Наверное, это дедовское благословение и молитвы ведут меня по этому пути уже два десятилетия… Я ведь надеюсь не только в тюремную камеру привнести что-то доброе и вечное, но и расшевелить тех, кто по другую сторону тюремного забора, восстановить традиции милосердия к узникам.
Она долго уходила от нашего разговора. «О нас иногда пишут православные издания - и даже среди их читателей мы не встречаем особого понимания, а что подумают читатели «АиФ»?» И разрешила написать о себе, только если у неё будет возможность обратиться через газету к президенту. Я обещала.
- 12 лет юристы-сотрудники и волонтёры нашего Общества занимались написанием бесплатных надзорных жалоб по делам малоимущих заключённых. Основная их часть - это сироты-подростки и женщины, обвинённые в убий-
стве. За 12 лет мы снизили общий срок лишения свободы для 674 заключённых на 538 лет, 11 месяцев и 5 дней! А в одном случае Бог помог добиться замены смертной казни на 15 лет лишения свободы. Но в 2003 г. вышел новый УПК, по которому общественные организации потеряли право выполнять роль защитников. Что же получается?! Общество «ВНЛ» и другие общественные организации вынуждены отказывать малоимущим. В своё время Дмитрий Анатольевич упрекнул президентский Совет по правам человека, что он обращает внимание только на резонансные дела, и призвал вспомнить о простых людях! 10 потерянных лет... Сколько можно было бы ещё вскрыть судебных ошибок и облегчить долю простых людей! После трёх операций я уже не в состоянии ездить по тюрьмам, заниматься прежними делами. А преемника у меня нет и, кажется, не предвидится.
Д. Медведев высказал ещё одну мысль: «Надо разобраться, почему у нас так много людей на зоне». Приведу пример. В прошлом году в УПК была внесена поправка: теперь осуждённый, которого суд освободил условно-досрочно, вынужден ещё 10 дней маяться за тюремной решёткой до вступления постановления суда в законную силу. Отсюда и переполнение мест лишения свободы, и огромные лишние затраченные деньги: охрана, питание, я уже не говорю про то, как тяжело самому освобождённому пережить эти 10 дней… Замените ему меру пресечения на подписку о невыезде - и в зонах станет легче дышать!
…Женщина, прильнувшая к тюремному окошку. 20 лет идущая меж двух огней. Я не знаю, услышит ли её власть. Но смею думать, что услышат люди.
