Сливки общества, коих разумнее было бы именовать «смывки общества», кичатся неправедно нажитым, бахвалятся вседозволенностью. Чудится, даже если кто-либо прямо в эфире получит оплеуху, да такую, что голова слетит с плеч, - безголовое тело спокойно поднимет свою башку, смахнёт с неё пылинки и приладит на место. И та как ни в чём не бывало продолжит нести самодовольную чушь. И призывать обездоленных потерпеть.
Стыд в обществе потерян, и не видно объявлений: «Нашедшего прошу вернуть за вознаграждение». Ещё, кажется, недавно, убеждая кого-то, говорили: «Будь человеком!» Сейчас скажешь - подумают, уж не намекаешь ли ты на нетрадиционные отношения.
Понятие чести и бесчестья не просто устарело, а исчезло за ненадобностью, как в автомобилестроении слово «оглобля». Ещё, кажется, вчера можно было услышать: «У тебя (вас) что, совести нет?» Или более обличительное: «Совсем совесть потеряли!» Теперь не услышишь - видно, терять уже нечего. В тягость она. Ну её в болото!
Прежде в мужском товариществе бытовало «поговорить по душам». Нынче поговорить по душам - значит, дать другому информацию, которая при первой (второй) возможности будет использована вам во вред.
Кануло это безвозвратно. Упало во тьму веков на самое донышко.
«Спой что-нибудь для души!» - просили в застолье. Где сидели не «нужные» люди, а - близкие. И тот, кого просили, не кобенясь (безгонорарно!), затягивал песню. И подхватывали её люди, и души их, соединясь, делались как одна большая, добрая, справедливая. Хотя бы на время песни...
Было! Душа нараспашку, двери настежь. В голубом небе белые голуби... «Дядь Петя, а ты на войне много немцев убил?» - «Спроси лучше, сколько убито моих друзей-товарищей». - «Сколько, дядь Петя?» - «Много... ох много!»
Есть Минута молчания. Надо учредить Минуту, а лучше - Час крика. И кричать, орать: «Люди, будьте людьми!»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
