Собачка у нас маленькая, выныривает в щель под калиткой и так же обратно, но уже с товаром. Раскладывает его на террасе в художественном беспорядке. Выходишь утром – красота, повсюду инсталляции. Посреди двора сидит Дуня, сияет, голову склонив, довольная:
– Ну как? Удивила?
Мы стараемся как можно быстрей разнести краденое по соседям: сандалии, шлепанцы, садовые галоши, игрушки, метлы и совки…
Недавно Дуня приволокла кусок байковой ткани с британским флагом. Подостлала под себя, чтобы ей было чистенько и по-английски. Никак не можем найти хозяина. А с месяц назад мы проснулись от грохота, лязга и скрежета: Дуня пыталась протащить под калиткой детский грузовик с моторчиком. Грузовик недовольно жужжал.
И тут вдруг – притихла. Сидит, смотрит в одну точку мечтательно. Стала мила, застенчива, бросила воровать. И все-то ей хорошо: со слезами на глазах растроганно наблюдает сизый туман над рекой, холодная одинокая луна ей – подруга и собеседница… Мы сразу поняли эту неизъяснимую отраду, это сердечное томление, теснившее младую грудь, и ожидание… кого-нибудь.
Этого нам еще не хватало! Мы ее предупредили: «Дуня! Не забывай, ты – девушка из порядочной семьи: всегда скромна, всегда послушна».
Но Дуня – полноте! «Докучны ей и звуки ласковых речей, и взор заботливой прислуги. В уныние погружена…» Кто лучше скажет, нежели Александр Сергеевич?! Словом, загуляла наша девица. И потерялась.
Мы кинулись искать. Опросили всех соседей. Украсть не могли – кому она нужна, кроме нас. А там, кто знает. Соседские бульдоги через забор комплименты ей делали, серенады пели. Может, увели? Гусар какой-нибудь залетный. Неужели увели?! Блаженство темное зовет?
Но вечером ее вернул знакомый кот. Наша мама его подкармливает. Не знаю, как они, Дуня с котом, договорились, но пришли они вместе. Тащились цугом. Он решительно перся впереди с недовольной мордой, она виновато трусила за ним. Он вошел во двор, постоял, осмотрелся по-хозяйски, поглядел на нас вопросительно и зло, пока мы робко не предложили ему на чай. Взял печенкой, ушел, сплюнув и покачивая головой. Дуня виновато отворачивалась.
Через две недели мы поняли, что Дуня беременна. Расцвела, еду перебирает, на нас покрикивает, что творожку бы ей. И мы несем. Чай, не звери. Люди.
