Когда челябинцы уже почти поверили в настоящий конец света, когда на их головы падали звезды, когда все звенело и взрывалось, я пережила все то же самое в Москве, на выходе из своего подъезда. Мне персональный конец света с падением на голову реальных кирпичей устроили те же небеса, да российские законы.
Как-то утром на дверях подъезда вижу приклеенное предупреждение, написанное от руки: «Держитесь правой стороны, с крыши что-то сыпется». Мельком зацепила это объявление глазом и именно это, видимо, и спасло мне жизнь. Через несколько дней выхожу на работу вся в шоке от метеорита и от разговора с нашим редактором в Челябинске: «Мы с сыном в трусах выбежали на улицу, не знаем как жить дальше», — срывающимся в слезы голосом говорила она. Я пыталась шутить. Молчание было мне ответом. Потому что в тот момент это было страшной бестактностью.
Ну выхожу я, вглядываясь в небо — вдруг и у нас метеорит? А оттуда, то есть с крыши, почти с неба, кто-то что-то кричит. «Что?» — кричу я в ответ. Прибегает ещё один человек, по оранжевому жилету понимаю, что он из коммунальных служб. И тоже мне что-то кричит и отчаянно жестикулирует, показывая на небо, то есть на крышу. Не понимаю ничего! Два таджика пытаются мне что-то важное сказать, но я не знаю что! В конце концов отбегаю от входа в подъезд и через секунду на место, где я только что стояла, с грохотом падает кирпич.
Как потом оказалось, после снегопадов, оттепели, ледяного дождя и прочих катаклизмов под крышу затекла вода, расшатались кирпичи, они сначала осыпались, о чем и предупреждали приклеенной запиской мои соседи, а потом стали падать прямо на ступеньки подъезда. Два таджика очень хотели меня предостеречь. Но не знали ни одного слова по-русски!
Ежедневно я отвожу сына в школу и слышу их разговоры за своей спиной. Ежедневно в магазинах они покупают полные корзины продуктов, переговариваясь с кассирами и друг с другом, они ведут своих детей в школы и детсады, они царят на детской площадке — убирают, отдыхают, бесконечно говорят по телефону.
Иногда мне кажется, что есть видимая, слышимая, осязаемая другая жизнь, параллельно с обычной, на которую мы отчаянно пытаемся закрыть глаза и уши. Пора осознать — они, то есть мигранты, это почти мы, раз российские законы позволяют людям без знания языка миллионами жить и работать здесь.
Вечером я рассказала и о Челябинске, и о кирпичах маме-учительнице. Она вполне серьезно посоветовала мне: «Учи таджикский!». А что, подумала я, язык Фирдоуси, Рудаки... А потом как будто ни к чему добавила: «А ты знаешь, что уже лет 5, как в школах отменили астрономию». Не помню, чтобы кто-то протестовал, писал письма и отстаивал эту дисциплину...
Конец света неизбежен. От незнания.
 |
|
| Ирэн Булатова Журналист |
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
