Мария Голованивская, писатель, публицист, профессор МГУ им. М. В. Ломоносова, консультант в области гуманитарных технологий.
Социологи фиксируют рост патриотических настроений. С чем это связано? И что за этим следует?
Начну с пояснений. Патриот и патриций — однокоренные слова, и обозначают они, как ни странно, людей с близкими ценностями. Оба эти слова произошли от латинского pater, что значит «отец». Помнящие отцов, любящие дело рук их — свою родину — вот, кто такие патриции, и вот, кто такие патриоты. И те, и другие дорожат славной историей, всегда чувствуют преемственность поколений, ощущают корни, прошлое в себе самих. Отсюда они берут свою силу, правоту, устойчивость — из своей связи с предыдущими поколениями. Память об отцах глубоко свойственна нашей культуре. Иван, не помнящий родства — ругательство, а отчество, то есть упоминание в имени взрослого человека имени его отца — непреходящая русская норма. Вся эта консервативность и в части сознания, и в общественном мнении, и в политике обязательно представлена в любом развитом обществе, его культуре.
По сути своей, непатриотизм, антипатриотизм — это публичное сиротство, обесценивание дела, роли своих отцов. Понятно, что за нашими плечами много мучительного и сомнительного. Весь двадцатый век с его революциями, репрессиями, войнами, нэпами и перестройками — полон противоречий. Всё, буквально всё, что делали наши прадеды, деды и отцы, достойно памяти, восхищения и любви. Кто-то был партфункционером, а кто-то — опальным интеллигентом, кто-то сидел, а кто-то расстреливал, очень уж мы были расколоты на красных и белых, чтобы однозначно, одним махом ставить знак равенства, преемственности между собой и нашими предками.
И всё же. Считать, что лучших выбили и что нет среди нас достойных потомков достойных отцов — ошибочно. Прежде всего, потому, что с этим невозможно жить. Разве мы не чувствуем гордость и интерес, листая семейные альбомы, рассказывая детям о бабках-прабабках? Даже самых простых и подчас вполне бедовых? Невыносимо, почти позорно по-сиротски не ощущать связи со своим прошлым, неотделимым от территории и страны. Когда общаешься с представителями других культур — европейской, азиатской, восточной, североамериканской и латиноамериканской, насквозь пропитанной гордостью за предков, чувствуешь: их связь с их историей, их предками неразрывна, и именно этим они отличаются от нас, часто готовых клясть и отрекаться. Выходить из прошлого, иметь историю, опираться на древо — для них, к примеру, европейцев — отчётливый признак состоятельности, респектабельности, дающий роскошь бОльшего, чем простое сиюминутное выживание, смысла. Патриотизм — это большой смысл, это опрокидывание своей маленькой обыденной жизни в огромное пространство истории, и эту сопричастность европейцы ценят так же высоко, как и своё благополучие или свободу.
Острая потребность в таких основах — и есть исток всплеска сегодняшнего патриотизма, идущего от того, что большинство наших соотечественников чувствуют себя выжившими, окрепшими, желающими, как бы это дико ни звучало, быть респектабельными. Споры вокруг 9 Мая, раздиравшие либеральные круги, отношение к возвращению Севастополя и Крыма. Вопрос о том, хорошо ли держать деньги за границей и учить там детей. Попытки сформулировать культурную политику, реанимировать православие, привить бизнесу любовь к родине — всё это и есть поиск мировоззренческих основ, без которых легко обходится выживающий, но не хочет обходиться выживший и осознавший себя человек, гражданин, чей-то внук и будущий дед.
Респектабельный консерватизм, патриотизм без приставки «ура» нынче становится модным и нужным также и потому, что это редкая точка единения молодых и старых. «Спасибо деду за победу» — вот лозунг национального единения, интернет-мем и лозунг марширующих колонн. Самое важное тут, чтобы, как говорят молодые, «тема была и оставалась живой». Ведь тупая пропаганда и фальшь мгновенно убьют и подлинность, и респектабельность патриотического порыва, превратив его в совковое «разрушить до основанья, а затем», а в этом порыве победителей не будет, и наши внуки опять будут мучительно решать, стоит ли им нами гордиться.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Как научиться Родину любить 
Иван-царевич на сером волке. Из чего растёт национальная гордость? 
Сергей Шаргунов: наша молодёжь считает, что выступать против России – круто 
Художник Алексей Ефремов - о зарастающих полях и патриотизме 
Михаил Тарковский: «Героизм в России не истребить» 
