А всего через 35 лет, зимой 1945 г., он, уже президент США, прилетел в Ялту на знаменитую Крымскую конференцию дряхлым стариком. О том, что осталось за кадром той конференции, «АиФ» рассказала Евгения Шульгина, официантка, обслуживавшая высокопоставленных гостей.
Под скатертью - одеяло!
- В 1944 г. наша армия зашла в Ялту, - рассказывает Евгения Шульгина. - Госпиталь разместили в Ливадийском светском корпусе. Я устроилась туда медсестрой. Позже госпиталь убрали, а нам, молоденьким медсёстрам, предложили: «Будете работать официантками. Пишите заявление о неразглашении». Понаехали наши, английские и американские солдаты, офицеры и просто гражданские. Однажды мы с моей подружкой Валей шли по двору, вдруг видим - человек на лавочке сидит. Я Вале говорю: «Смотри, вон тот, с усами. Вроде на Сталина похож!» В газетах портрет вождя тогда редко печатали, а телевизора вообще не было. Так что мы точно не знали, как он выглядит. А потом нам комендант сказал, что это Сталин и есть.
Чтобы нас обучить, вызвали специалиста из Москвы, милую молодую женщину. Она учила нас, как накрывать стол для высокопоставленного начальства: сначала надо было постелить одеяло, а уже потом скатерть. Мы удивлялись: «Зачем?» Нам объяснили: «Чтобы посуда громко не стучала и не раздражала гостей». Потом посадили за стол несколько человек из обслуги, а нам сказали: «Тренируйтесь!» Пошили нам форму: красивые светло-голубые платьица и белые батистовые фартуки с крылышками и оборочками. На ногах - тапочки, внутри которых лежало что-то типа ваты: чтобы не было слышно топота наших ног.
Меню для конференции составляли в Москве. Но из всех яств иностранные гости больше всего полюбили борщ и щи. Рузвельт каждый день просил подавать ему только щи.
Сталин на всех обедах и ужинах садился с краю, ведь у него левая рука была недействующая. Видимо, ему так было удобнее принимать пищу. Рядом с ним садились два гостя, как мы их называли, «толстый и тонкий». Потом нам уже сказали, что это Рузвельт и Черчилль.
Рузвельта на инвалидной коляске привозил негр-великан, метра два ростом и чёрный как ночь. Одни глаза да зубы светятся. Когда делегация только приехала, все наши девчонки смотрели на этого негра как на диво дивное. Думали, что он сажей намазан, и друг у дружки спрашивали: «Интересно, когда он купается, смывается с него эта чёрная краска?» Рузвельт всегда сидел в своей «тележке», укрытый пледом. Так этот негр коляску с ним поднимал, как пушинку, и нёс наверх по лестнице. Силища-то какая!
Через некоторое время на базе этого корпуса создалась Девятая комендатура. Нас опять вызвали, снова велели подписать заявление о неразглашении. А что тут разглашать, если ты на госдаче, как в клетке, заперта? Нас ведь никуда не выпускали. Куда идёшь - записывайся, когда пришёл - тоже отмечайся.
Сталин с нами только изредка здоровался. Обыкновенный рыжий мужик в кителе. Разговаривать нам вообще запрещали. Нас так вымуштровали, что мы произносили только «здравствуйте», «до свидания», «пожалуйста». Наказ был: «Спросят - ответьте. А нет - будьте тише воды, ниже травы». Все ходили по струнке - ведь подписку дали. Да и боялись, что если что не так, то с близкими расправятся.
Света и Ёська
Позже меня перевезли в Сосновку. Сталин любил там отдыхать. Его дочь Светлана была простая девушка. Часто приезжала на госдачу со своим сыном Ёськой - очень шаловливым пацанёнком. Разговаривала с нами запросто, мне подарила комбинацию и платье ситцевое в белый горошек. Я его потом только по праздникам носила.
Но в большинстве своём дети высокопоставленных чиновников были избалованны и заносчивы. В 1978 году я работала старшим метрдотелем на Караголе, в 30 км от Ялты. Туда приехала Галка Брежнева со своим мужем Чурбановым. Что говорить, пила она сильно. Однажды упала, стала ползать по полу. Я охрану попросила: «Выведите её, положите у ворот, там нажмите кнопку, пусть охрана откроет. А вы тут же разбегайтесь, чтобы не было проблем. Охранники её увидят и увезут». Конечно, мы боялись ей слово поперёк сказать или хотя бы замечание сделать. Сболтнёшь лишнего - тебя завтра выгонят или посадят.
Вот вы спрашиваете, как я сохранила своё здоровье до 83 лет. Объясняю: никогда не пила и не курила. Хотя на госдаче много вин оставалось после застолий. Наши девчонки и ребята их все пробовали. А я даже пробовать не хотела, отвечала: «Мне не надо. Я лучше съем мороженое или печенье». Их там очень хорошо готовили. А ребята только и восхищались вином. Поэтому их никого уже на свете нет. Одна я осталась.
