Практически в самом центре Перми стоит большая армейская палатка. Скрытая от людских глаз, она расположена в небольшом овраге за бензоколонкой. В эту палатку каждый день приходят бездомные люди, чтобы согреться и провести ночь не на суровой зимней улице.
Запоздалый ужин
Время приближается к девяти вечера. Возле палатки припаркована машина – старая «четверка». На капоте постелен ковер, на котором стоят несколько пластиковых стаканчиков с чаем, возле них лежат тарелки, салфетки, несколько буханок хлеба и чуть поодаль – контейнер с горячей кашей.
Три волонтера разговаривают между собой. Из палатки неуклюже вываливается пожилой человек в старой дубленке. «Мне б еще чаю, братцы», — говорит он. Ребята отдают ему сразу три стакана. Несколько раз сказав спасибо, старик уходит обратно.
«На самом деле, инициатор этого приюта для бездомных — Центр социальной адаптации. А мы просто решили заняться кормлением людей, — рассказывает Михаил, один из активистов. — Еду нам готовят в Свято-Троицком монастыре. Мы приезжаем туда, загружаем в машину контейнеры. По дороге можем купить медикаменты».
Ребята стараются кормить бездомных раз в день, ближе к вечеру. На месяц закуплена гречка, макароны, рис, тушенка хорошего качества. Также пакетный чай и сахар.
«Самая главная проблема — наличие автомобиля. Да и графика четкого нет. Просто после работы созваниваемся —кто сегодня сможет выехать. Собираемся группой и едем», — говорит волонтер.
В палатке
Внутри «ночлежки» творится настоящий бардак. Полупьяные девицы ходят из стороны в сторону, громко выкрикивая ругательства. «Зачем нам нужна эта еда? Мы и так хорошо живем! Не так как все — от зарплаты до зарплаты! Мы свободные!», – сквозь поток брани еле различается смысл их слов.
Женщины разворачиваются и уходят в угол. В другом конце кто-то мирно спит, остальные сидят, закрыв лица руками.
«Для нас, православных, они такие же люди, как и мы. Половина из них, на самом деле, благодарна нам, а некоторые общаются с мата, кричат на нас. Мы внимания не обращаем, главное — это элементарная помощь», — говорит Михаил.
В просторном помещении тепло — работает обогреватель. Мебели никакой нет. Кроватей тоже. Бомжи лежат как попало: на полу, на картонках. В воздухе витает затхлый запах трущоб. Волонтеров не смущает такая обстановка.
«Хотелось бы, чтобы в будущем появился такой же автобус милосердия, как и в Екатеринбурге. Мы хотим к этому прийти. Первый шаг уже сделан, — говорит один из общественников. — Очень важно наставить на путь истинный людей, потерявших веру и надежду».
Оказывается, что деньги дают прихожане храмов и церквей в Перми. На них и закупаются все продукты. Однако обитатели «ночлежки» не совсем оценивают такую помощь.
«Дайте денег! Дайте просто денег! Не нужна нам еда», — кричит одна из бродяг. Очевидно, что у нее началась очередная ломка: девушка шатается, резко отходит, падает, затем еле встает с грязного пола. К ней подбегает подруга, которая начинает приводить девушку в чувство. «Ты что, коза, делаешь? Совсем одурела! Иди спать уже!», — визжит ей в ухо она, попутно потрясывая за плечи.
От дикого шума в «ночлежке» некоторые гости стали просыпаться. Двое в капюшонах, подняв глаза, начинают удивленно озираться по сторонам. Сникнув, они уставились в пол.
«Помню, раньше одного бездомного покормили в Соцгостинице. На следующий день возвращаемся, а он уже без двух ног — замерз ночью. Ампутация, — говорит Михаил, когда стало немного потише. — Поэтому помочь хоть каким-то ночлегом — это, в наши суровые пермские зимы, совсем неплохая идея!».
Забытое прошлое
Люди в палатке немного оживились. Проснулась и дворняга, спящая рядом с женщиной.
«Я с мамой поругалась. Поэтому сюда и пришла, — говорит Лариса, постоялец «ночлежки». — Хотя здесь самый настоящий бомжатник, но больше идти некуда». К девушке подходит пожилой мужчина. Почувствовался сильный запах перегара. На руках у него множество татуировок. Почесав бороду, он просит мелочи. «Здесь нормально живется. Канители редко бывают. Но задерживаться в палатке не буду. Как потеплеет, так сразу уйду. Не знаю куда, но уйду», —говорит бездомный.
О своем прошлом бродяги стараются не говорить. Отмахиваются, мол, жизнь затаскала. Или в запой ушел и квартиру пропил. Жизнь пропил, как сказал один из закутавшихся на полу.
«Мы свободные, мы свободные! Мы не живем от зарплаты до зарплаты. Скоро сами вас будем кормить», — снова начала кричать в дальнем конце палатке женщина. Волонтеры лишь улыбаются. «Благослови тебя Господь. Держите еще каши. Да чай возьмите, пока еще теплый», — говорит Михаил. Девушка лишь дико вертит головой. Громко выругавшись, она выбегает на улицу.
«Ну и дура. А я возьму», — бухтит опухший бездомный.
Отойдя в сторону, он начинает неспешно поедать кашу. Затем выпивает стакан с чаем. «Все-таки дура! От халявы отказывается, — сквозь кашель смеется мужчина. — Хорошие ребята, эти православные!».
