Но из памяти населения, особенно старшего поколения, ещё не выветрились призывы советских лет. Лозунги об очередном эпохальном прорыве провозглашались к каждому съезду тогдашней партии власти. К каждому майскому празднику «Правда» публиковала «Призывы», определявшие очередные задачи советской власти. Среди населения эти лозунги со временем стали темой для бесчисленных анекдотов. Вот уже почти 20 лет мы живём без советской власти, но память о проектах «кремлёвских мечтателей» жива. И неудивительно, что в связи с новыми призывами у населения возникают не только приятные ожидания, но и неприятные вопросы. Не превратится ли новое «догнать и перегнать» в очередную стройку на кисельных берегах? Или в новый «Котлован»…
Даёшь!
О необходимости модернизации никто не спорит. Страна с энтузиазмом кричит: ДАЁШЬ! Дискуссия между левыми и правыми, либералами и государственниками идёт лишь о том, под каким флагом её вести: под флагом «партии и правительства» или под хоругвями частного капитала. Но в рамках этой идеологической, по сути, дискуссии возникают и другие вопросы. Например: готова ли сама власть к реальной модернизации или это для неё пиар-проект, нацеленный на будущие выборы?
Ведь модернизация (и об этом уже говорил президент) - не просто внедрение технических новинок. Это и вопрос выбора приоритетов, а следовательно, конкуренция идей. Это и вопрос о сохранении российских мозгов, которые продолжают утекать за границу. Но о какой конкуренции идей и интеллектуальной мобилизации может идти речь, если страна консервирует политически малопривлекательную модель и скатывается к однопартийности и всё более жёсткому контролю над СМИ.
«Чингисхан с телефоном»
Конечно, и в условиях общипанной демократии возможен модернизационный прорыв. Но он будет кратковременным и ограниченным по направлениям. В истории советской России такие прорывы уже случались. Но успехи модернизации во многом были связаны с тем, что большевики не стояли за человеческой ценой. А оппозиция к началу 30-х годов ХХ в. была полностью подавлена.
В начале индустриализации 30-х годов большевистское правительство реквизировало у голодающего крестьянства пшеницу и на вырученную валюту закупало за границей оборудование. Им оснастили 80% пущенных тогда заводов. Советская пропаганда создала соблазнительный миф о «сталинской индустриализации». А правда о том, что поразивший страну голод (Казахстан, Украина, Дон, Кубань, Поволжье) унёс более 10 млн крестьянских жизней, в условиях тоталитарной цензуры замалчивалась. За Сталиным тогда закрепилось прозвище «Чингисхан с телефоном».
После окончания Великой Отечественной войны за счёт огромных репараций из побеждённой Германии (станками, машинами, научным оборудованием, технологиями) была предпринята попытка второй советской модернизации. И действительно, Россия быстро восстановила довоенный потенциал. Но и здесь финансовым движком модернизации стало резкое снижение народного потребления и изъятие накоплений. Старшее поколение, конечно же, помнит «добровольные подписки» на так называемые внутренние советские займы, за счёт которых из скудной зарплаты рабочих изымались средства для финансирования «гигантов советской индустрии».
Но в условиях тоталитарного общества и отсутствия конкуренции идей в политике и экономике первоначальные импульсы быстро затухают. К началу 50-х годов ресурсы модернизации от ограбления собственного народа были исчерпаны. А после смерти Сталина стал исчезать и страх, бывший в СССР одним из двигателей «прогресса». Страна стала стратегически отставать. Отставали и идеологически близкие союзники. Особенно это было заметно на примере разделённой Германии. Чтобы предотвратить бегство из коммунистического рая в капиталистический ад, пришлось строить Берлинскую стену.
Не «прекраснодушие» М. Горбачёва и не «злая воля» Б. Ельцина предопределили распад СССР в 1991 г. Его пред-определило политическое, технологическое, интеллектуальное, инфраструктурное и бытовое отставание. Советский Союз, вызывавший в 30-е годы восхищение левых интеллектуалов Запада, стал непривлекательным не только для дальних и ближних соседей, но и для собственного народа. И неудивительно, что «дружбы народов надёжный оплот» распался безо всякого сопротивления.
На сколько хватит?
По оценкам Е. Гайдара, нынешнее экономическое и технологическое отставание России от Запада составляет 50 лет. Существуют и более жёсткие оценки. С чего же начать новую модернизацию, теперь уже капиталистическую? Ряд аналитиков как российских, так и западных считают, что начинать следует с массированного привлечения новейших западных технологий и специалистов.
При благоприятной конъюнктуре нефтегазового экспорта Россия, конечно же, в состоянии купить на Западе сотню-другую современных технологий, привлечь западных спецов и создать видимость технологического прорыва. Но России нужен не эффектный и кратковременный прорыв, приуроченный к грядущим выборам. Нужна перманентная модернизация. Особенно с учётом того, что в отличие от периода сталинских модернизаций (когда закупленное оборудование работало десятки лет) нынешние технологии быстро устаревают. Закупать же импортное оборудование и технологии каждые пять лет - никакой нефти, никаких золотовалютных резервов не хватит.
Значит, нужно, чтобы в стране работали собственные мозги. Мозги талантливых учёных, инженеров, технологов. Россия ещё способна их воспроизводить. Теперь нужно научиться их удерживать. Но талантливому, а следовательно, внутренне свободному человеку мало получить от власти приглашение поучаствовать в проекте модернизации. Для специалиста высшего класса важно осознание того, что он живёт в свободной и нравственно привлекательной стране. В стране, где соблюдаются права гражданина и собственника. В стране, где в ходе выборов его голос не будет украден, а протест будет услышан. В стране, где закон и проезжая часть существуют для всех, а не только для обладателей «проблескового маячка».
Но есть ли такая страна на территории под географическим названием Россия?
В. Костиков: «А сапоги можно мазать и дёгтем… Саботаж плана модернизации уже начался» 
Страна, которую мы потеряли. Хорошо ли жилось в СССР? 
Вячеслав Костиков: Уходящие земли? 
Вячеслав Костиков: Реквием по Стаханову 
