Счётная комиссия подвела итоги праймериз — предварительного голосования перед выборами в Мосгордуму, прошедшего в Москве на минувших выходных. На 500 участках проголосовало более 258 тысяч москвичей. Для участия в праймериз зарегистрировалось 1053 кандидата, 20 партий и 70 общественных организаций. АиФ.ru задал разным экспертам одни и те же вопросы, чтобы сравнить ответы и понять, как они оценивают итоги прошедшего голосования. Своим мнением поделились президент Центра политических технологий Игорь Бунин и председатель правления Фонда развития гражданского общества Константин Костин.
АиФ.ru: О чём говорит явка москвичей, как вы оцениваете число проголосовавших?
Константин Костин: Надо исходить из того, что явка на праймериз всегда меньше явки на выборах... кроме того, надо понимать, что те, кто приходит на праймериз, жертвуют своим свободным временем, они политически активны, и общение с этой аудиторий, возможность обратиться к ним важна для любого политика на любом уровне. Насколько репрезентативна эта явка? Вопрос ведь не только в количестве, но и в качестве. Мы знаем, что социологи для получения репрезентативной картинки делают выборку, а не опрашивают сотню тысяч человек, и при этом подготавливают прогнозы с высокой степенью точности. Поэтому давайте дождёмся результатов выборов в Мосгордуму и, соответственно, посмотрим, сколько людей, победивших на праймериз, станут депутатами, тогда мы сможем говорить о репрезентативности этой процедуры.
Игорь Бунин: — Надеялись на 5–6 %, а получили 3 %, что вполне логично: приходили самые активные люди, у которых есть гражданская позиция, какой-то интерес, тем более, что это был довольно тёплый день, воскресенье, ясно, что и 3 % — это совсем неплохо. Но главное достижение не в числе проголосовавших, а во множественности кандидатов. Такое было впервые за многие годы, у людей появилось желание попасть в политический класс. В округе, где я голосовал, было 38 кандидатов! Это невероятная цифра и большое достижение.
— Если сравнить результаты праймериз с другими гражданскими инициативами, какие выводы можно сделать?
Бунин: Я знаю, что Барщевский сделал такое сравнение, но это абсолютно другой тип инициативы. Представляете — 3 % людей, хотя никто от них этого не требовал — это было просто нереально — пришли и проголосовали. Ещё раз повторю, что я сужу не по тому, сколько отдано голосов, а сколько было кандидатов, что, в свою очередь, подтвердило возрастающий интерес к политике.
Костин: Это сравнение не совсем корректно, поскольку гражданские инициативы — это гражданские инициативы, которые собирают большое количество подписей и участников. То, что многие эксперты сейчас проводят подобные сравнения, — это всё подмена понятий. Предварительное голосование — крайне важная процедура, которая позволяет политикам представить свою программу наиболее активной части избирателей и, соответственно, понять и скорректировать какие-то подходы, исходя из мнения своих избирателей. Если посмотреть на историю, то с праймериз было много показательных и интересных случаев. Когда Кеннеди избирался на пост главы государства, у партийных боссов были сомнения, стоит ли поддерживать его, поскольку он католик и это могло оттолкнуть избирателей, но Кеннеди выиграл праймериз, стал кандидатом в президенты, а потом выиграл выборы.
— С праймериз фактически продляются сроки агитации. Насколько это хорошо?
Костин: Я считаю, что это хорошо, это законная возможность попытаться сформировать ядро своих избирателей, получить дополнительную известность. Я всегда говорил, что выигрывает выборы не тот, кто после объявления кампании приходит и начинает бороться за голоса избирателей, а тот, кто активен в межвыборный период. Открытые праймериз — хорошая возможность до начала избирательной компании побороться за голоса избирателей.
Бунин: Да, это даёт огромную фору, тем, кто участвовал. И победители праймериз, особенно с хорошим результатом, получают прекрасные шансы победить на реальных выборах. Но, с моей точки зрения, была допущена небольшая ошибка, надо было с самого начала сказать, что это открытые праймериз, они не связаны с «Единой Россией». Было бы больше кандидатов и больший интерес, но в конце-концов к этой мысли пришли. Вообще хочу отметить, что хоть мы не США и не Англия, но, поскольку это был довольно удачный опыт во многих отношениях, я думаю, что подобные голосования войдут в практику.
— Насколько показательны результаты праймериз для кандидатов, выявлены ли какие-либо тенденции?
Бунин: Побеждали те, кто действовал политтехнологично: листовки, обращения. Если заклеить Москву, то победа оказывалась на стороне кандидата. Но при этом посмотрите на итоги Шумского: вся Москва знает, что он борется с пробками, а в итоге он проиграл Свиридову, кандидату системной оппозиции. Видимо, тот провёл более системную кампанию и победил, т. е. очень важно быть политтехнологом, именно эти люди побеждали.
Костин: Здесь большой процент новых лиц, есть запрос на обновление. Также среди победителей есть уже действующие депутаты: это говорит о том, что избиратель знает о необходимости преемственности в законотворческой работе на уровне Москвы. Ещё одна важная особенность московских праймериз — они межпартийные, это общественная инициатива.
— Были ли нарушения?
Бунин: Я у себя на участке не заметил ничего подобного, и в целом, может быть, они где-то и были, но я даже не слышал о таких случаях.
Костин: На мой взгляд, никаких серьёзных нарушений не было. Все эти придирки, которые активно обсуждались в интернете, носят даже не процессуальный характер.
— Как можно оценить деятельность и результаты оппозиционных движений, показанные на праймериз?
Костин: Смотря о какой оппозиции идёт речь. Есть часть оппозиции, которая праймериз проигнорировала — я имею в виду в первую очередь КПРФ, но я думаю, что у них свой сложившийся избиратель, и поэтому они рассчитывают работать с людьми за счёт других инструментов, и выборы покажут, насколько это оправданно. Что касается непримиримой оппозиции, то все они, по большому счёту, провалились, это ещё одна из тенденций, которая была зафиксирована социологами. Сейчас видно, что сторонников у них немного.
Бунин: Что меня удивило, так это низкий результат Гайдар. Это показатель того, что оппозиция несистемная, она или плохо провела агитацию, или в условиях крымского консенсуса у неё не очень много шансов.
