Ещё несколько лет назад некоторые чиновники с восторгом рассказывали нам о прекрасных проектах будущего. О новых дорогах и новой индустриализации, о преодолении демографических ям, о ликвидации бедности. Оптимисты считали, что для реализации этих планов хватит лет шести. Пессимисты говорили о 10 годах.
Вячеслав Костиков, руководитель центра стратегического планирования «АиФ»:
Сегодня сроки, понятное дело, не называются. В условиях военной спецоперации и небывалого санкционного давления со стороны Запада строить планы на будущее сложно.
В этой ситуации важно не предаваться иллюзиям «великих побед», так свойственным советскому мышлению, и проявить трезвость в оценках и планах. А трезвый подход состоит в том, чтобы постараться преодолеть отставание от ведущих экономик мира. Пока нам приходится довольствоваться 2% мирового ВВП. На фоне прочти 20 китайских процентов это маловато.
Неслучайно лозунги «величия», «особого пути», «исторического предназначения», которые так соблазнительно звучали с экранов ТВ, сегодня практически выведены из обихода. На фоне скромных экономических показателей, крайне неравномерного распределения богатства эти лозунги едва ли способны выполнять роль объединителей. Нужны другие слова. Но их пока не слышно.
Бесы идеологии
К сожалению, «бесы идеологии», которые терзали Россию в ХХ в., не унимаются. По-прежнему появляются люди, которые, вместо того чтобы продвигать простые и понятные народу представления о важности труда, образования, семьи, разумного распределения доходов, снова заводят разговоры о пользе идеологии. Не уточняя при этом, какой именно.
Некоторые представители политической элиты «идеологическое перевооружение» страны поддержали. Забывая, видимо, что в ст. 13 Конституции РФ чётко сказано о запрете любой государственной идеологии. Впрочем, председатель Конституционного суда Валерий Зорькин отмену этого запрета не одобряет. «Это чревато очередным расколом на «белых» и «красных» — так он прокомментировал подобные идеи. От увлечения «новой идеологией» предостерегают и трагические уроки распада СССР в 1991 г. Ведь именно жёсткий идеологический диктат одной партии во многом и привёл к ослаблению и разрушению страны.
Кто будет стоять у станка?
Тем временем анализ обеспеченности предприятий трудовыми ресурсами, проведённый Банком России, выявил тревожные факты и тенденции. Было исследовано 14 тыс. заводов и фабрик. О растущей обеспокоенности дефицитом кадров заявили 80% работодателей. Хуже всего обстоят дела в обрабатывающей и добывающей промышленно­сти, на транспорте. Нужны сварщики, сталевары, монтажники, слесари, токари, фрезеровщики... В строительной отрасли не хватает, по разным оценкам, от 3 до 5 млн рабочих.
Престиж рабочих и даже инженерных профессий упал ещё в 1990-е гг. Были закрыты тысячи профтехучилищ. Слово «ремеслуха» стало почти ругательным. Всем вдруг захотелось стать менеджерами, юристами, банкирами. На худой конец — продавцами, барменами и официантами. Негативную роль сыграла и массовая культура. На экранах ТВ в героях теперь не «монтажники-высотники» и даже не космонавты. Дурачиться, развлекаться, зарабатывать любым способом сегодня престижнее, чем упорно учиться и зарабатывать на хлеб «своим горбом».
* * *
События последнего года, массовый уход из страны западных компаний изменили кадровую ситуацию. Освободившиеся рабочие руки перехватывает расширяющаяся в условиях СВО оборонная промышленность. Но выявилась застарелая беда нашей системы образования: готовили и до сих пор готовят зачастую не тех, кто реально нужен на производстве. Помню, как в советской школе на уроках труда нас учили выпиливать лобзиком красивые узоры и штопать носки. А в жизни лобзики и иголки с ушком не потребовались... И тенденция сохраняется.
Обострилась и ещё одна болезненная проблема. На фоне роста и относительного благополучия ряда городов-миллионников пустеет российская глубинка. В советские времена в регионах (в том числе северных) директивными методами было построено множество предприятий. Но нынешнюю молодёжь туда не зазовёшь. Ведь культура, образование, качественный досуг — всё то, что нужно молодым, — сосредоточены в крупных центрах.
А в это время поборники «новой идеологии» словно пересказывают сны Веры Павловны, в которых жизнь проходит беззаботно, «в ласках и песнях любви».
Новых Чернышевских, желающих писать роман «Что делать?», хватает. Хватило бы тех, кто будет делать. Не во сне, а наяву...
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
