…Которые, будучи подброшены, прилипают к потолку. Сегодня создаётся впечатление, что наши мастера авангарда превращают искусство в носки, трусы и лифчики третьей, а может быть, уже и пятой свежести.
Эта аналогия приходит в голову в связи с острой дискуссией, развернувшейся вокруг выездной выставки Третьяковской галереи в Париже. Ряд экспонатов вызвал острейшую полемику. Спорщики разделились на сторонников «свободы без берегов» и тех, кто полагает, что какие-то нравственные ограничения всё-таки необходимы. Напомним: среди «шедевров» оказались композиции, изображающие В. Ющенко в ходе интимных сношений с Ю. Тимошенко, целующихся милиционеров- гомосексуалистов и, наконец, тёплую компанию — Дж. Буша, В. Путина и У. бен Ладена, возлежащих в трусиках на диване. Ну и т. д.
Быть или не быть?
На тему «можно — нельзя» спорят уже века. Достаточно вспомнить, с какой яростью ревнители высокого искусства набрасывались на импрессионистов, многие из которых впоследствии стали классиками. Каким непростым был путь к мировой славе у Кандинского, Врубеля, Пикассо…
Скандалы не утихают. На днях Ватикан резко высказался против экспозиции в одном из нью-йоркских музеев, где представлена скульптура обнажённого (без привычной набедренной повязки) Иисуса Христа, сделанная из шоколада. Название работы: «Христос — сладость моя».
Веками длится спор вокруг художественной «обнажёнки». Историки искусства помнят, как на знаменитой фреске Микеланджело в Сикстинской капелле Ватикана по требованию Папы Римского «мужикам» вместо известного «предмета» пририсовывали фиговые листки. Шумный скандал разразился в середине XIX века в связи с картиной Гюстава Курбе «Происхождение мира». На картине изображена пышная женщина, демонстрирующая крупным планом свои запретные прелести. Рассказывают, что монахини, увидев «это», падали в обморок. Автора обвинили в порнографии. А вот на открывшейся на днях юбилейной выставке Г. Курбе в Париже эта работа демонстрируется уже в качестве признанного шедевра.
Если следовать строгой морали, то из музеев пришлось бы вынести значительную часть картин. Пришлось бы спрятать в запасники многие работы Рафаэля, Рембрандта, Рубенса, Гойи, Родена. Не говоря уже о работах такого «безобразника», как Пикассо, который до глубокой старости не обуздывал свою эротическую фантазию.
Новые озорники
Наше общество этот вопрос, похоже, не слишком интересует. Скандал с Третьяковкой быстро заглох. Благо работы новых «озорников» сняли с экспозиции. Художественный конфуз заслонил другой, более близкий народу: безобразный взлёт цен на молоко, хлеб и овощи. А среди двух миллионов вопросов, посланных В. Путину в ходе его телеобщения с народом, практически не было ничего, связанного с нравственностью на наших экранах. Создаётся впечатление, что народу хоть задницу с экрана показывай, «лишь бы не было войны» да голодом не морили.
А между тем абстрактный, казалось бы, вопрос «о границах безобразия» напрямую связан с тем, сколько мяса в супе у наших детей, солдат и пенсионеров.
Если общество хочет, чтобы власть замечала, слушала и понимала народ, общество должно сопротивляться насаждаемому представлению, что власти всё позволено — и в политике, и в морали, и в быту.
Если народ позволяет власти под видом культуры «впаривать» ему безвкусицу, похабщину, патологию, «расчленёнку», «суку-любовь», то у власти возникает представление, что она, власть, вообще может делать с народом всё, что хочет. Может лишить его доступа к культуре и образованию, может отнять сбережения, монетизировать здоровье, лишить права на жильё, отменить все партии, кроме одной… Ведь народ, лишённый представления о том, что хорошо и что плохо в культуре, со временем теряет возможность судить о том, что плохо в морали и в политике.
Ценой многих утрат (в том числе и распада СССР) мы поняли, что цензура неприемлема. Она убивает не только искусство, но и политику, и, в конце концов, власть. И не цензура, и не авангард должны быть предметом общественного спора. Ведь никто, в сущности, и не возражает, что авангардистское искусство необходимо. Именно в авангарде идёт поиск новых путей. Нужны Кандинские, Пикассо, Шостаковичи, даже если кому-то кажется, что они пропагандируют «сумбур вместо музыки». Но… при понимании того, что художник не разрушает базовые ценности человека, не губит его душу, не опускает его до непотребного состояния.
Но если художники, называющие себя авангардистами, пытаются внушить нам, что между божественным и сатанинским, между добром и злом, между человеком и зверем никакой разницы нет (чем и занимается наше «общественное» телевидение), то мы вправе предложить таким мастерам держать свои шедевры в пределах своих же мастерских. Показывать их друзьям, натурщицам, коллекционерам. А не протаскивать своих «сук» на общенациональный экран и не возить их в Париж в качестве визитной карточки русского искусства.
P. S. Пока готовилась эта статья, пришли сообщения, что в Лондоне открылась крупная выставка, посвящённая сексу. Она рекламируется как «обзор самых откровенных сцен в искусстве за последние 2 тысячи лет». Представлено древнее и современное эротическое искусство из крупнейших музеев мира. Её готовили в течение пяти лет. Организаторы уверены, что «в течение трёх месяцев весь Лондон будет думать только о сексе». Ряд критиков уже расценили выставку как откровенную провокацию. Однако посетившие выставку представители полиции нравов своё согласие на открытие дали…
