Грозит ли Белоруссии революция?

Ведущий конференции: Добрый день, дорогие читатели! Сегодня у нас в гостях заместитель декана факультета Мировой экономики и мировой политики Высшей Школы Экономики Андрей Иванович Суздальцев. Здравствуйте! Андрей Иванович Суздальцев: Здравствуйте! Ведущий конференции:

 

- В последний раз мы с Вами встречались в сентябре 2010 года накануне президентских выборов в Белоруссии. С тех пор в этой республике произошло много событий, которые вызывают живой интерес у российской общественности. Андрей Иванович, почему сейчас все внимание россиян приковано к этому государству?

А.С.: - Произошли кардинальные изменения. Старая республика Беларусь, к которой мы привыкли, которую отстраивал и всеми силами сохранял Лукашенко, исчезла. На наших глазах сейчас происходит очень сложный и интересный процесс трансформации авторитарного режима Лукашенко в нечто хаотическое, непонятное и трудно объяснимое.

Какие тренды на это повлияли?
Прежде всего, завершение очередной операции Лукашенко по маневрированию между Западом и Востоком, последствия которой – победа на выборах. Он взял больше 50%, но далеко не те цифры, которые называются. Есть мнение, что вообще можно было делать второй тур голосования, но это было задавлено, оппозиция уничтожена. Итак, первый тренд – интеграция с Россией и Казахстаном, встраивание себя сначала в Таможенный Союз, затем в Единое Экономическое пространство (декабрь 2010).

Второй тренд – уничтожение прозападной позиции. Лидеры ее были посажены в тюрьму, системной оппозиции не стало. Это очень интересный момент, потому что при авторитарном режиме оппозиция необходима, на нее списываются неудачи, ее делают группой городских сумасшедших и т.д.

После Нового года появился очень мощный серьезный тренд, связанный с экономическим кризисом, который начался в феврале 2011. Странным совпадением стало начало гражданской войны в Ливии. Хотя этот вопрос давно подогревался, но так совпало, что валюта исчезла в середине февраля.

«АиФ»: - С чем это было связано?

А.С.: - На это повлияло несколько ситуаций. Сейчас кризис находится на стадии затухания обвала. Причин кризиса несколько. Есть глобальная причина, связанная с тем, что в республике сохранилась постсоветская система экономики. Лукашенко оставил модель экономики, которая досталась Белоруссии в наследство после развала СССР, благодаря России. На базе этой сохранившей постсоветской экономики, которая на 82-85% государственная (фактически социализм) Лукашенко построил госкапитализм, по сути, белорусскую экономическую модель, которая считается социальной, хотя это не так. Эта модель базируется на следующих основах:

1. Доступ к российскому рынку.
2. Поступление в республику максимально дешевых энергоносителей из России.
3. Закрытие белорусского рынка, сохранение своего производства вне конкуренции.

В рамках интеграции Белоруссия получала максимально дешевые энергоносители, российский рынок был для них открыт, страна закупала через свой нефтяной оффшор в России нефть, вывозила нефтепродукты по мировым ценам. Это экономика государственная, но она не пригодна для мировых инвестиций, не приватизирована, менеджмент советского типа, административное управление – все это накапливало проблемы. Если в 90-е годы белорусские активы, предприятия нам были очень интересны, сейчас они уже старые, менее модернизированные, возникла проблема со сбытом белорусской продукции на российский рынок, потому что сочетание цены и качества стало для нас неприемлемым. Таким образом, фактически кризис с 90-х гг. не прекращался. Его затушевывали всевозможными субсидиями, дотациями, поддержкой.

Другой нюанс - экономика была ориентирована на неограниченную поддержку России. Белорусы в этом плане успокоились и так строили свою жизнь – это была колоссальная ошибка, поскольку наши цены на энергоносители поднимаются до мировых.

Третий момент – в связи с развитием экономики, усиливалась конкуренция, стало вырастать негативное сальдо внешней торговли - в прошлом году оно составило 9,6 млрд. долларов, если учесть, что вся ВВП республики 52 млрд. долларов.

Четвертые момент – это всевозможные попытки ускорить темпы экономического роста без внешних инвестиций. Как это производилось? Это была огромная миссия: за прошлый год удвоилась денежная масса, она пошла на валютный рынок, потому что белорусы имели у себя в голове мысль о том, что они строят пирамиду и всегда старались, получив зарплату, ее обменять на валюту. Тут добавился чисто политический шаг Лукашенко, он директивно поднял заработную плату до 500 долларов к декабрю 2010 года. Добавило паники то, что с 1 июля Белоруссия должна выровнять свои пошлины на ввоз автомобилей в рамках Таможенного Союза (они отличались почти в 10 раз). Потребовалась валюта, чтобы купить себе автомобиль или чтобы купить автомобиль, а затем перепродать его в Россию. Эта спекуляция охватила всю республику.

Также у политологов, которые занимаются белорусской проблемой, возникли два сомнения. Мы видим, что образовалась огромная валютная дыра. Возникает ощущение, что некий объем денег в январе-феврале изъят (по расчетам 6-8 млрд. долларов). Есть этому другое объяснение. Белоруссия старательно вывозила из России каждый год около 22 млн. тонн нефти. Формально эта нефть шла на переработку белорусских НПЗ, для собственного рынка, для экспорта. С другой стороны, это невероятная цифра для глубины переработки нефти. Возникает ощущение, что часть нефти, реэкспортировалась. Это был огромный доход, на котором выросли олигархи. Возможно, когда с 1 января перешли на новые условия работы: белорусы могут покупать российскую нефть по внутрироссийским ценам, но они обязаны уплатить экспортную пошлину - это образовало огромную финансовую брешь. Сложилась уникальная ситуация: все работает, госсектор имеет доступ к валюте, однако непонятно, почему они тогда не рассчитываются за электроэнергию. Валюта в страну идет, на 70% за полгода вырос экспорт белорусских нефтепродуктов на Запад - то есть деньги есть, но они как будто сгорают, не доходя до банка. Дыра настолько громадна, что ее невозможно засыпать этой валютой. Население от этого страдает, потому что республика считала все через доллар, экономика открыта и, прежде всего, сгорает бизнес.

Кроме того, власти сейчас практически ничего не делают, они получили первый транскредит 800 млн. долларов от антикризисного фонда ЕврАзЭС и теперь стараются закрепить свой золотовалютный запас. Интересная ситуация – белорусы кредитами наполняют золотовалютные резервы, непонятно, будут ли они вообще эти кредиты отдавать. Действительно, антикризисный фонд выдавал эти кредиты под жесткие условия, связанные с тем, что Белоруссия начнет реформы. Частью этой реформы является приватизация, причем Россия не настаивает на приватизации в пользу себя. Хотя не надо забывать, что экономика и производственные активы Белоруссии вышли за счет того, что Россия их датировала.

Лукашенко выбрал очень интересный путь, он не собирается ничего приватизировать. Он исходит из того, что все работает, идет медленное угасание всего: съеживается экономика, уменьшились зарплаты почти в 2 раза, резко сократился импорт, на этой основе начал выправляться баланс внешней торговли в положительную сторону. Госсектор худо-бедно работает, общие показатели снижаются - как будто остывает экономика и приобретает аграрно-индустриальный характер. Возлагается огромная надежда на эмиграцию трудовых ресурсов. Сейчас из 4 млн. 600 тыс. белорусов миллион постоянно работает за рубежом, но эта цифра будет увеличиваться. По сути, Белоруссия - это большая Литва – резервуар рабочей силы, страна брошенных жен, вдов, пенсионеров, развитой сферы услуг. Исчезли вопросы, связанные с ажиотажным спросом на сахар, соль, продукты. Прилавок начинает заполняться, правда, не импортом, потому что для импорта нужна валюта. И люди не рвутся, не покупают, потому что деньги кончились, и белорусских рублей уже нет. Экономика оздоравливается, если так будет продолжаться, то госэкономика в следующем году действительно выйдет на свои деньги. Это будет очень низкий уровень, но суверенитет и независимость окрепнут. Лукашенко это прекрасно понимает, но выдержит ли народ?

«АиФ»: - Как народ относится к тому, что Лукашенко не проводит реформы?

А.С.: - Это шоковая терапия. Людям говорят: Старайтесь так жить, не бегайте за валютой, покупайте только белорусское. Рынок фактически закрывают, хотя в рамках Таможенного Союза все должно быть открыто. Нет ни свободы передвижения, ни капитала, ни труда, ни услуг. Происходит изоляция. Лукашенко не против приватизации, но 30-40% акций – это фактически датирование. Мы так покупали в 2007 году 50% акций Белтрансгаза. Даже если купить 100% все равно есть условия, при которых предприятие остается под контролем белорусского руководства. А приватизировать и продавать там очень сложно, потому что в Белоруссии есть консенсус, весь политический класс считает, что продавать ничего нельзя.

Белорусский народ очень пластичен к экономическим проблемам. Люди привыкли себя во всем обвинять, они стараются подобрать собственные ресурсы, ищут дополнительные заработки, многие уезжают. Лукашенко это понимает и этому способствует.

К реформам отношение тоже очень подозрительное. Начнем с того, что сейчас реформы в Белоруссии невозможны. То, на чем мы настаиваем: кредиты, ЕврАзЭС – это наши иллюзии. У Лукашенко четвертый срок, все силы брошены на удержание власти. Реформа власть подрывает. Он проводит шоковую терапию, но без реформ. Он говорит: Главное – что мы суверенно независимы, - на самом деле это звучит так: Главное – что я сохраняю свою власть.

Политический класс вполне неплохо жил при Лукашенко. В Белоруссии существует формула власти: учитывая огромную и экономическую и политическую зависимость республики от России, во власти руководит тот человек, который решает проблемы республики в Москве. Лукашенко долгие годы это делал. Сейчас, конечно, есть проблемы, но, тем не менее, власть рассчитывает, что если менять, то на такого, кто также может получить кредиты. Реформы им не нужны, им нужна та же самая система содействия, дотаций, субсидий, которые существуют со стороны России.

Население воспитано в иждивенческом настроении, они считают, что, благодаря умному руководству Лукашенко в 90-е годы, у республики не было такого падения, как у соседей. Они не понимают, что не было реформ. Они считают, что то, что было хорошо, должно сохраниться. Сейчас самоидентификация нации нарушится. Белорусы будут видеть, что россияне живут лучше (россияне в их понимании должны жить всегда немного хуже), Украина поднимается, все начинает оживляться, а они влезают в дикую реформу. Всегда причина ищется извне. Сказать, что человека четыре года избирали, а он обманул – язык не поворачивается. В итоге обвиняют российских олигархов, российские СМИ и т.д.

Лукашенко уклоняется от ответственности за все эти события, сваливая ее, зачастую, на сам народ. Все ищут виновных. Эта ситуация Россию раздражает, хотя Лукашенко прилагает много усилий для укрепления силовых ведомств, понимая, что шоковая терапия без реформ – это высокие социальные потрясения.

Беда для белорусских властей пришла из интернета. Случилось так, что политические системы закрыты, белорусского рынка нет, оппозиция исчезла, а которая есть, постоянно все проигрывает. На этом фоне общее недовольство населения растет, но народ не может сформулировать какие-то политические требования, он просто понимает, что так жить нельзя, надо что-то делать. Белорусское общество всегда было в пользу властей, но развитие социальных сетей, сетевых групп показало, что недовольных миллионы.

Ощущение «нас много», которое возникает в сетях интернета, потребовало проведения акций, но опасливо. Например, человек читает газету, девушка с собакой гуляет, еще один человек стоит - но все они собрались в одном месте в нужное время. Власть не нашла ничего умнее, как попытаться эти толпы разгонять, тем самым она превращает это в игру в казаки-разбойники и сама раскручивает эти акции. Они начинают угрожать: будут увольнять с работы, выгонять с учебы. А как выгонишь человека, если он утверждает, что в кино шел и предъявляет билет - получается дикость. В этой ситуации может оказаться любой. Руководитель любого предприятия может отправить сына в магазин за булочкой, а он вернется через день избитый, если вообще вернется. Комендантский час – тупик. Белорусы – народ стабильный, их сорвать на провокацию очень сложно. Но общество само провоцирует столкновения. Белорусы могут терпеть долго. Особенность белорусского этноса в том, что они – народ очень терпеливый, вывести их на площадь очень сложно. Нельзя сказать, что народ побежит свергать власть, но шанс дестабилизации сохраняется. Власть боится провокации, они понимают, что 2000 человек будут молчать, но 50-100 тысяч человек молчать уже не будут, и никакой ОМОН с ними не справится. Считается, что в сети жизнь течет совершенно под другим законам. Надо работать также как они, использовать сетевые инструменты, а власть ими не владеет. Поэтому шанс неожиданной дестабилизации существует, но кто его спровоцирует - непонятно. Надо учитывать, что сами по себе Твиттер и интернет-революция власть не свергнут. Люди не формулируют политических требований. Они просто выходят демонстративно показать, что их много. Волна будет подниматься, пик приходится на 3 июля – День независимости, но, если они ничего не добьются, то она спадет.

 

Что необходимо для изменений? Политологи-белорусы говорят, что у «сетевиков» нет рабочего класса. Рабочий класс, который был ранее, уже не тот. Квалифицированная его часть почти исчезла, уровень технологии упал, заводы надо модернизировать, многие уехали, умерли, остался средний низко квалифицированный рабочий класс, который очень легко поддается подкупу. Белорусское руководство постоянно его подкупает, следит очень внимательно за его настроением. Все прекрасно понимают, что власть – это Минск, а Минск – это заводские районы. Но рабочий класс просто не выйдет. Некоторые ссылаются на Египет, дескать, там получилось. Да, там были массовые выступления, они использовали технологии, но надо учитывать то, что сначала с этими толпами были доброжелательные наблюдатели, потом они превратились в попутчиков, а затем стали союзниками и взяли власть в свои руки - это была армия. В Белоруссии такого быть не может, там армия находится в странном положении: они шагают в парадах, отдают честь сыну Лукашенко. Это не милитаризированное государство, армия здесь оригинальная, она очень небольшая, плохо вооружена, там существуют проблемы с ростом, масса нюансов -иллюзий нет в отношении белорусской армии. Не стоит забывать, что армию подспудно тренируют и настраивают на войну в Россией, ведь главная угроза белорусскому суверенитету исходит именно со стороны России. В Белоруссии может быть анархия, но конкретного посыла, который готовит свержение власти, там нет, но он появится. Нужно стимулировать его извне. Например, российско-белорусский политический кризис – с июня прошлого года до декабря - была четкая российская позиция, что Лукашенко недоговороспособен, что за ним трупы, пропавшие политики - мы говорили это белорусскому политическому классу. Власть очень нервничала, оппозиция просто побежала на выборы, она обеспечила легитимность Лукашенко, помогла ему. Весь актив сдали 19 декабря, а сам политический класс в Белоруссии так никого и не выдвинул взамен. Сейчас нет лидеров народного сопротивления, но такая группа обязательно появится. Народное сопротивление демонстрирует свое неприятие и власти, и оппозиции. Они демонстративно аполитичны, но одновременно очень политичны, их главный лозунг: «Достали!» Все достали. Они требуют ликвидации этого режима. А еще в условиях кризиса власти практически не управляют экономикой. Чтобы ею управлять, необходимы деньги. А после 11 апреля 2011 года – теракта в Минском метро - власть политической жизнью практически не управляет. Все понимают, что здесь что-то нечисто. Недоверие колоссальное, внутрибелорусского диалога нет, страна находится в состоянии холодной гражданской войны. Противоречия настолько жесткие: драки бывают в «обменниках», в транспорте люди могут сцепиться. Направлений несколько: раскол «за» и «против» Лукашенко, по принципу геополитики - страна раскалывается в социально-идеологическом плане. Ведущий конференции: Как Вы считаете, в Белоруссии повторение арабского сценария невозможно в обозримой перспективе? Андрей Иванович Суздальцев: В Белоруссии будет белорусский сценарий. Мировых аналогов не будет. Такие ситуации имеют массу общих черт, но в каждой есть своя изюминка. В Белоруссии изюминка будет колоссальная - исключительно сложная ситуация, классический авторитарный режим, суверенитет власти, четвертый срок, защитное политическое поле. Но какие-то лидеры появятся. Лукашенко очень нервничает, поскольку он понимает эти проблемы. Но он – человек очень народный, его слушает большая часть населения, в этом его сила. Он ищет врагов, с себя снимает ответственность – это всех более-менее устраивает. Но тут двоякая ситуация: когда люди слушают, говорят - так оно и есть, но жизненные неурядицы, проблемы тоже раздирают на части. Возникает снова вопрос: кто виноват? В обществе идет огромная дискуссия. Народные сопротивления – это порождение этих дискуссий. Раньше, чтобы ты боролся против какого-то режима, необходимо было быть в какой-то оппозиции - это был образ жизни. А сейчас большая часть сидела у телевизора и вела разговоры, что Россия плохая, потому что не выбирает Лукашенко. Жизнь людей превращается в анекдот – сидит на кухне человек, ругается с телевизором - полная безнадега. А сейчас, когда появились сетевые структуры, это все очень легко используется. Человек после работы подъехал в нужное время, в нужное место, посигналил – уже поучаствовал. Соблазн, что за это ничего не будет, но ты уже поучаствовал, косвенное участие захватило тысячи людей – это чисто белорусский способ борьбы: люди боятся, но молчать уже не могут. Ведущий конференции: Андрей Иванович, как Вы считаете, что Россия хочет от Белоруссии? Андрей Иванович Суздальцев: Россия хочет стабильности. Белоруссия играет серьезную роль в наших внешнеполитических планах. Белоруссия имеет два объекта совместного пользования с Россией, мы за них платим. Надо учитывать то, что у нас есть Калининград, там главный наш взгляд на мир. Но, тем не менее, нам необходимо, чтобы была дружественная страна, не входила в НАТО, чтобы она была открыта для нашего бизнеса, чтобы не было проблем с транзитом, чтобы уважались права русскоязычного населения, которых в Белоруссии было 1,5 млн. Хочется, чтобы Белоруссия участвовала в наших интеграционных проектах. Беда в том, что, к сожалению, за эти функции нам приходится платить огромные деньги. Дотации за последние 10 лет, по данным Минэкономразвития, составили 60 млрд. По моим данным, за 17 лет - 58 млрд. долларов. Сейчас дотации, субсидии сохраняются, но, к сожалению, Белоруссия - не наш союзник. Она находится в очень тяжелом положении, она будет постоянно лавировать между Западом и Востоком. Сейчас они объявят информационную войну с Россией, чтобы получить очередной кредит у Международного Валютного фонда. Когда надо, белорусы дружат с нами, получают кредит, а когда надо, перемещаются в войну с нами, чтобы получить кредит от Запада. Такое маневрирование традиционное для белорусского руководства. Нам надо выработать более четкую политику в отношении с Белоруссией.

 

Ведущий конференции: Спасибо большое.