Падение беспрецедентное
Свой анализ происходящего, а также программу преобразований нефтяного рынка глава крупнейшей российской нефтяной компании Игорь Сечин изложил на форуме International Petroleum (IP) Week, проходящем в эти дни в Лондоне, где 10 февраля он выступил с докладом.
«За последние 50 лет мы наблюдали несколько кризисов, связанных с нефтяным рынком, которые носили как экономический, так и политический характер, — сказал он. — Однако во второй половине 2014 года произошло падение цен на нефть, которое по скорости формирования кризиса превосходит всё, что мы видели когда-либо раньше. Данный кризис позиционируется как фундаментальный нефтяной кризис, несмотря на то, что баланс спроса и предложения на нефть остаётся достаточно близким, в пределах десятилетнего коридора».
Чем отличается нынешняя ситуация от того, что происходило в 1985 году? Тогда, по словам Игоря Сечина, значительное падение цены сопровождалось колоссальными свободными мощностями ОПЕК (они тогда составляли 24% мирового потребления), а также крупнейшими открытиями традиционных месторождений вне ОПЕК — к примеру, в Северном море. А сейчас свободные мощности составляют всего 5% от потребления, что всего на 2%, или 2 млн баррелей в сутки, выше десятилетнего минимума.
«Фундаментально кризис нефтяных цен 2014 года — всего лишь рябь на воде, по сравнению с цунами 1985 года. Доля избыточных мощностей в пять раз меньше. Операционные затраты в два раза выше. Инвестиционные затраты выше в два – три раза. Вместо глубокого падения спроса — его рост. Темпы падения маржинальной добычи — выше в десять раз», — охарактеризовал глава «Роснефти» ситуацию на рынке.
Из этого он сделал вывод, что налицо явное несоответствие фундаментальных предпосылок наблюдаемой динамике цен. Но почему такое несоответствие стало возможно?
Подверженность манипулированию
По его мнению, причина в том, что нефтяной рынок стал сейчас разновидностью финансового. Соответственно, всё большее влияние на формирование цен оказывают не реальные хозяйственные взаимоотношения, а спекулятивные факторы, такие как движение капитала, ликвидность, популярность альтернативных инвестиционных активов… Слишком возросла роль финансовых инструментов и финансовых игроков. Кроме того, имеет место и откровенное манипулирование, подверженность которому является свойством всех финансовых рынков.
Перспективы нефтяной отрасли не выглядят радужно, поскольку в ответ на экстремальное снижение цен, как заметил Игорь Сечин, нефтяные компании по всему миру значительно сокращают свои инвестиционные программы. Это, конечно, приведёт к восстановлению баланса спроса и предложения на рынке нефти, однако чрезмерное сокращение инвестиций в добычу может обернуться дефицитом нефти уже в четвёртом квартале нынешнего года.
Государственное регулирование проблему не решит, поскольку оно, как считает глава «Роснефти», носит зачастую протекционистский характер и не способствует эффективному развитию рынка. Кроме того, в условиях обострения борьбы за премиальные рынки и стремления получить высокую ренту правительства стран-потребителей через акцизы на нефтепродукты зачастую обкладывают нефть и газ большими налогами, чем страны-производители. Так, в Европе начисления на нефтепродукты превышают саму цену нефти.
Что делать?
Что реальные участники рынка могут противопоставить рискам, вызванным регионализацией, волатильностью и финансовыми спекуляциями? По мнению Игоря Сечина — более тесное взаимодействие по цепочке стоимости и построение долгосрочных отношений, учитывая, что инфраструктура рынка нефти требует серьёзных улучшений.
Он считает, что необходимо контролировать влияние финансовых игроков на ценообразование нефти и повысить роль реальных производителей и потребителей. Кроме того, увеличить долю физических объёмов нефти в ценообразовании до 10–15% общего объёма товарных потоков, развивать региональные площадки торговли нефтью — с учётом особенностей соответствующих рынков и преимущественных сортов нефти на них.
А для улучшения рыночной информационной инфраструктуры следует реорганизовать биржевую торговлю за счёт значительного повышения роли производителей и потребителей нефти. Нужны и специальные меры, которые сделают биржевые площадки прозрачными, что снизит возможности ценового манипулирования.
Игорь Сечин, глава НК «Роснефть»:
— Мы уже говорили о снижении инвестиционных бюджетов крупных нефтяных компаний, таких как Shell, Total, Chevron, BP. Сокращения инвестиций исчисляются миллиардами. Небольшие и средние компании пострадают больше других, так как не имеют диверсифицированной ресурсной базы и запаса финансовой стабильности. Котировки независимых компаний падают — возможно, скоро многие из них будут испытывать серьёзные финансовые проблемы и станут объектами поглощений. Смежные отрасли также несут значительные убытки, сокращения исчисляются десятками тысяч. Это создаст дополнительную нагрузку на бюджеты ряда стран. Происходит подрыв основ инвестиционной деятельности в нефтяной отрасли, что с учётом её длительного инвестиционного цикла может иметь долгоиграющие негативные последствия.
Ежегодно базовая добыча на традиционных месторождениях падает на 5–6%. В то же время на сланцевых месторождениях темпы падения составляют 30–50% в год, в результате чего средневзвешенная базовая добыча в США, по данным IHS, падает со скоростью 28% в год. Очевидно, что при ежегодном падении на 5–6 млн баррелей в сутки (если исходный профицит будет составлять всего 2 млн баррелей в сутки) резкое снижение инвестиций на фоне постоянного роста спроса приведёт к сбалансированности физического рынка менее, чем за год. Конечно, при условии, что не будут предприниматься искусственные методы продления нынешнего кризиса.
