Европа находится в глубоком кризисе, и мысль о том, что скоро он доберётся и до нашей страны, беспокоит многих соотечественников. Возможно ли такое развитие событий в 2014 году? Что будет с рублём, ждать ли инфляции? Как изменятся цены на нефть, каким будет рост национальной экономики? Об этом и многом другом корреспонденту АиФ.ru рассказал доцент экономического факультета МГУ — Олег Буклемишев.
Мы проигрываем другим
Елена Трегубова: Олег Витальевич, что ожидает российскую экономику в следующем году?
Олег Буклемишев: Скорее всего, нас ждёт продолжение стагнации, которую мы сейчас испытываем. Показатели могут быть чуть лучше или чуть хуже, но общего сценария это, к сожалению, не изменит. Мы будем потихоньку гнить и отставать от других стран, потому что самое плохое в стагнации — это то, что мы отстаём от других динамично развивающихся государств. Мы не просто не улучшаем сколько-нибудь заметно своё положение, мы ещё и проигрываем другим.
– Смогут ли власти предпринять какие-то меры?
– Я не уверен. Во время посланияВладимира Путина Федеральному собранию среди экономических сюжетов, в частности, прозвучала история про оборонку, куда планируется вкладывать немыслимые деньги — 23 триллиона за десять лет. Это два нынешних годовых российских бюджета. Если мы за 10 лет вкладываем туда два бюджета, это означает, что пятая часть федерального бюджета у нас будет уходить на оборону. Позволительно ли это в нашем нынешнем экономическом состоянии, я не знаю. Во всяком случае, мой ответ на этот вопрос был бы отрицательным.
Второе, о чём говорилось, и уже не в первый раз, это так называемая деофшоризация. Эта история мне тоже не совсем ясна, потому что офшор — это не только и не столько способ укрыть налоги от сборщика и налогоплательщика, это ещё и удобный механизм заключения сделок, регистрации имущества. Во многих случаях офшор — это просто стандартный механизм операций, которым пользуется любое предприятие или фирма в конкретной отрасли, вне зависимости от своей основной национальной юрисдикции. Если вы запретите нашим ведущим корпорациям, которые так или иначе вовлечены в международную конкуренцию, пользоваться офшорами, они сразу начнут проигрывать в конкурентной борьбе. Кроме всего прочего, это ещё неизбежно сделает их услуги дороже, а потребителями их товаров и услуг являемся, как известно, мы. Очевидно, нужны какие-то другие меры, но о них, к сожалению, ничего не говорится.
Невыполнимые приказы
– Относительно исполнения майских указов Путина, вы тоже настроены пессимистично?
– До сих пор власть идёт на любые жертвы ради выполнения указов Путина, по крайней мере, старается. Когда я вижу дискуссию про эти указы: выполнять их или не выполнять, выполнять их в первую очередь или не в первую, мне вспоминаются строки из «Маленького принца» Сент-Экзюпери, когда Король разговаривает с Маленьким принцем и изрекает следующую фразу: «Если я скажу своим генералам порхать бабочкой с цветка на цветок, или написать оперу, или обернуться морской чайкой, и они не выполнят этого приказания, то кто будет виноват: они или я?». Этот вопрос совершенно закономерен, потому что, за какой указ ни возьмитесь, там необходимо качественно иное состояние экономики для того, чтобы прописанные там поручения выполнялись. Например, многие социальные обещания, которые там даны, должны выполняться за счёт бюджетов нижестоящего уровня, то есть из бюджетов субъектов федерации. А эти бюджеты сейчас катастрофически дефицитны в связи со стагнацией. Поэтому Путин столкнулся с тем, что указы не выполняются. Но не выполняются не потому, что исполнители плохие или кто-то кому-то к виску не приставил маузер, а просто эти указы изначально были невыполнимы.
– Может быть, необходимо повысить налоги?
– Если вы повышаете налоги, вы сразу гробите экономику ещё больше, потому что бизнес теперь с каждого заработанного рубля должен вам больше отчислять. Какой вы налог ни повысите, всё равно это рано или поздно ударяет по чьему-то карману. Раз вы изымаете деньги в виде налогов из оборота, значит, эти деньги не могут быть потрачены и вложены бизнесом в производство. Получается замкнутый круг. Такими приёмами уж точно нельзя выполнить те или иные социальные обязательства. Наоборот, надо думать о том, как создать бизнесу более комфортные условия, чтобы ему хотелось инвестировать, а не выводить деньги за рубеж. Только тогда можно стимулировать инвестиции, нарастить производство и, соответственно, повысить налоговые поступления, чего мы и хотим добиться.
Дефицитный бюджет
– Что будет с ценами на нефть?
– Напомню, что ещё 10 лет назад российский бюджет сводился с профицитом при цене на нефть, не превышавшей 25 долларов за баррель. А сегодня мы имеем дефицитный бюджет при цене на нефть далеко за 100 долларов за баррель. Вот, собственно, что произошло с нами за 10 лет: государство очень сильно утяжелило свои запросы; они выросли в 4 раза. Причём далеко не всё досталось людям. Значительная часть ушла в какие-то стройки, непонятные проекты, оборонную сферу. Подавляющее большинство людей этого непосредственно в своём кармане ощутить не могут. Так что не рынок нефти нас наказывает, а мы сами себя наказываем, раздув аппетиты за эти годы практически в 4 раза.
В этой связи давно пора что-то сделать с нашим бюджетом. Готовиться к тому, что нефть действительно может упасть. Я очень рассчитываю, что это падение будет не таким резким, чтобы мгновенно вызвать катастрофические последствия.
– Какой прогноз вы можете дать на ближайшие годы об изменениях инфляции?
– Инфляция сейчас — это уже не та проблема, которая нам сильно угрожает. Мы вошли в инфляционный коридор порядка 5–6 % темпов прироста розничных цен в год. И думаю, что в этом коридоре будем инфляцию даже потихоньку снижать, если не произойдёт чего-либо экстраординарного. Главный риск здесь — риск валютного курса. Если рубль начнёт дешеветь по отношению к другим валютам, то инфляция, естественно, за счёт заметной доли потребляемого у нас импорта, будет выше.
Экономика стимулов
– Есть риск того, что национальная валюта будет дешеветь?
– Рубль у нас не такой уж и слабый. За последние 10 лет, я специально подсчитал, рубль в реальном выражении, если мы берём сравнительную покупательную способность рубля и корзины зарубежных валют, то наша денежная единица укрепилась аж на 60 %. То есть за последние 10 лет те, кто держал деньги в рублях, довольно сильно за счёт этого выиграли.
Что нас ждёт в будущем? Мне кажется, что такое укрепление не может остаться «безнаказанным». Неизбежно должен произойти какой-то отыгрыш в обратном направлении. Рубль, по моему мнению, продолжит обесцениваться. Особенно это стало очевидным после того, как в третьем квартале мы получили минимальное значение сальдо текущего счёта платёжного баланса. Несмотря на то, что мы экспортируем много нефти и газа, оказалось, что чистый приток денег в страну по каналам торговли и текущих перечислений (зарплаты, переводы и пр.) минимален. Это стало большой неожиданностью для всех экспертов. Если такая ситуация продлится, и страна будет закупать за рубежом больше, чем продаёт, то рубль неизбежно будет слабеть. Так что периоду укрепления рубля, который продолжался практически 10 лет (с перерывом на кризис), видимо, наступил конец.
Но не надо по этому поводу бежать в обменники, а тем более, бегать туда-сюда несколько раз. Ни в коем случае нельзя все деньги держать как в одном банке, так и в одной валюте. Лучше хранить сбережения в разных валютах, в разных инструментах, на разных условиях. Это позволяет диверсифицировать риски.
– Какие меры необходимо предпринимать для стабилизации экономики в следующем году?
– У нас последнее время нарастает ностальгия по советской экономике — мол, как всё замечательно работало. Вот вызвал человека, накричал на него, приказал, человек ушёл и выполняет задачу. Если он её не выполняет, это не тот человек, его надо поменять, его надо лучше контролировать и т. п. Такая экономика приказа, к сожалению, работает только в очень ограниченном числе ситуаций, и опыт Советского Союза это довольно наглядно показал.
Нам надо двигаться к совершенно другой экономике — экономике стимулов. Создавать стимулы для того, чтобы людям хотелось заниматься бизнесом, чтобы им хотелось идти на работу, чтобы они получали реальные плоды от того, что сами делают, а не то, чтобы у них это отбирали люди, к этому не причастные; мы все знаем, что нередки на нашем рынке неконкурентные ситуации, когда работают одни, а все привилегии и плоды достаются другим. Вот если мы с этим начнём потихоньку бороться, создавать на нашем рынке начала справедливой конкуренции, укреплять инвестиционный климат, сокращать вмешательство государства в экономику, переставать мешать людям делать бизнес, а наоборот, содействовать им, помогать. Я считаю, что это единственный шанс что-то сделать в нынешнем нашем положении.
