Владислав Иноземцев, д. э. н., завкафедрой мировой экономики факультета государ-ственного управления МГУ им. М. В. Ломоносова
Сегодня многие считают, что, экономически объединяя европейские и азиатские части бывшего СССР, мы сможем воссоздать своё былое величие. Конечно, любое объединение экономик положительно влияет и на масштабы торговли между ними, и на конкурентоспособность. Но, чтобы всё это стало реальностью, должны соблюдаться два условия: экономики должны быть хотя бы отчасти взаимодополняющими, при этом их объединение должно давать существенный прирост общего целого.
Когда в 1968 г. в ЕЭС был введён единый внешний таможенный тариф и либерализовано перемещение товаров на внутреннем рынке, тон в блоке задавали три сопоставимые экономики: ФРГ, Франция и Италия. В результате роста товарооборота между ними и расширения блока к началу 1990-х годов почти 68% торговли каждой из стран ЕЭС приходилось на другие члены блока, а темпы роста товарооборота между ними превышали темпы роста торговли с другими странами почти в 1,8 раза. Когда в 1992 г. в АСЕАН был заключён договор о зоне свободной торговли, в этом блоке оказались объединены Малайзия, Филиппины, Таиланд и Индонезия - крупнейшие и схожие по размеру экономики региона; сейчас в рамках организации бурно нарастает хозяйственная кооперация.
Таможенный союз от этих примеров существенно отличается. Во-первых, он не даёт приращения сил участников - ни количественного, ни качественного. ВВП России в рыночных ценах (62,4 трлн руб.) составляет 88,5% от совокупного ВВП стран-участниц, т. е. прирост рынка для России от ТС не превышает 12% (для Германии в 1968 г. показатель составлял 2,7 раза, для каждой из стран АСЕАН при введении режима свободной торговли - более 3 раз).
Во-вторых, в нём интегрируются экономики, крайне схожие по своей специализации: в России на нефтепродукты и сырьё приходится 77,3% экспорта, в Казахстане - 91%. Поэтому резкого увеличения торговли между собой основным членам ТС можно не ждать. В 2012 г. в российской торговле доля Белоруссии составила 4,3%, доля Казахстана - 2,7%. Ну а доля Казахстана в товарообороте Белоруссии - аж… 1%.
Третья проблема - разница в жизненном уровне граждан стран-участниц. Интегрирующаяся сейчас в ТС Киргизия имеет подушевой номинальный ВВП в 12 раз ниже, чем Россия. Это означает, что союз потребует мощной поддержки отстающих стран - и её источником будет наша страна.
Отсюда - первые результаты деятельности ТС и его перспективы. В 2011 г., первом после образования ТС, новые партнёры развивали свои отношения не быстрее, чем с остальным миром. Оборот российской внешней торговли вырос на 31,2%, а оборот торговли с Белоруссией и Казахстаном - на 37,7 и 30,6%. В любом таможенном союзе основные выгоды получают слабые участники. Именно они расширяют свои рынки за счёт больших стран, а не наоборот. Поэтому с 2010 по 2012 г. России удалось увеличить свой экспорт в Белоруссию и Казахстан всего на 0,5% своего ВВП. В той же Белоруссии этот показатель оказался выше в… 20 раз! Важно подчеркнуть, что Россия станет проигрывать партнёрам и по условиям ведения бизнеса. В Казахстане перерегистрировались уже более 5 тыс. российских предприятий для оптимизации налогообложения.
Значит ли всё это, что Таможенный союз не нужен? Разумеется, нет: он будет приносить выгоды предпринимателям и гражданам всех стран - как и любой таможенный союз. Просто глупо возлагать на него надежды на быстрые и масштабные перемены.
Александр Аузан: Почему Казахстан обогнал Россию? 
«Выполнить обещания Путина поможет либо рост цен, либо новая идеология власти» 
Сырьё и «бусы» 
Татьяна Валовая: зачем нам Евразийский союз? 
Разворот в Азию. Кто выиграет от вступления Киргизии в Таможенный союз 
