Пару дней я каталась осторожно, а вчера освоилась и неожиданно набрала слишком большую скорость. В результате — падение и сильно ушибленная рука. К утру кисть и пальцы распухли, и я пошла в травмпункт.
— Москва проснулась? — недовольно спросила рентгенолог. — А мы думали, все на даче.
Народу действительно было много. Первым вышел из кабинета то ли казах, то ли узбек со свежезабинтованной головой и огромным пластырем на груди — явно жертва какого-то криминального происшествия. За мной занял очередь парень лет 25–30, пришедший почему-то с мамой и папой. Он сильно хромал.
— Упали? — спросила я.
— Да нет, вчера в гостях девушку на руки взял. Правда, был подшофе, чего скрывать.
— Придётся вам теперь жениться, — пошутила я.
— Мы с ней уже лет двадцать дружим, я её как женщину не воспринимаю.
Народ прибывал, занял очередь мужчина с большим синим фингалом под заплывшим глазом, наверняка тоже был вчера подшофе. Мы с парнем уже прошли рентген и теперь снова ждали, чтобы уже без очереди пройти к врачу и узнать, есть ли перелом или нет. Тут неожиданно мирно стоящая у стеночки женщина лет 65 без каких-либо признаков телесных повреждений молча прошмыгнула передо мной в кабинет. Все, конечно, возмутились: люди стоят, можно сказать, с тяжёлыми травмами, а тут — без очереди лезут. Особенно возмущалась мать парня с ногой, забежала в кабинет и потребовала, чтобы нахальная дама вышла немедленно.
— Нет, я села и всё, — ответила та. — Это моя очередь, я за мужчиной с глазом занимала.
— Мужчина с глазом ещё сидит, он за нами, — возмутились мы с мамой молодого человека. — Не принимайте её без очереди!
— Ну знаете, — говорит медсестра, — мы очередь не регулируем.
Тут в кабинет вбежал папа молодого человека, неудачно взявшего на руки подругу, и попытался вынести возмутительницу спокойствия вместе со стулом. Но у него ничего не получилось по той простой причине, что стул был прибит к полу. Врач на происходящее не реагировал. Привык, наверно, к таким сценам.
— Это слишком, — сказала медсестра и пошла за охранником.
Охранником оказалась женщина средних лет. Она сказала, что ничего сделать не может. Вот если бы влезшая без очереди пациентка была пьяной, она бы её вывела, а поскольку она трезвая, сделать ничего нельзя. Пришлось нам смириться, а папа парня с ногой даже пошутил, что там главное, если уж войдёшь, сесть на стул, потому что стул привинчен.
У парня оказался перелом, у меня — ушиб. Этот текст я набрала левой рукой, недавно, кстати, читала, что для мозга это очень полезно. Надеюсь, что после таких упражнений мой мозг будет заранее предупреждать меня о коварном поведении самоката на пологих дорожках.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
