Слово — заведующему отделом проблем медико-социальной экспертизы и реабилитации слепых и слабовидящих ФГБУ «Санкт-Петербургский научно-практический центр медико-социальной экспертизы, протезирования и реабилитации инвалидов им. Г.А. Альбрехта» Министерства труда и социальной защиты РФ, доктору медицинских наук, профессору Михаилу Разумовскому.
Помощь придёт!
Илья Бруштейн, «АиФ. Здоровье»: — Михаил Израилевич, сотрудников медико-социальной экспертизы часто обвиняют в необъективности...
Михаил Разумовский: — Часть пациентов думают, что врачи-эксперты — это чиновники, определяющие размер их пенсии... Конечно, сумма пенсионных выплат — важный вопрос в жизни каждого человека. Важный, но не единственный! Суть работы врача-эксперта состоит в том, чтобы с помощью действенной реабилитационной программы повысить качество жизни человека, вернуть ему утраченные в результате болезни навыки... Мои коллеги стремятся сделать своих пациентов немного счастливее, в том числе и людей, полностью потерявших зрение.
— Не могли бы вы привести конкретный пример?
— Несколько лет назад к нам направили пациента, который находился в тяжёлом психологическом состоянии. Он бывший военный, полковник, занимал ответственный пост. Человек ослеп в одно мгновение. Он на поезде ехал с семьёй в отпуск, высунулся из открытого окна... В этот момент его по лицу с огромной силой ударил... огурец, который кто-то выбросил из поезда, проезжавшего по соседним путям. Один глаз несчастному пришлось удалить, второй глаз сохранился, но полностью потерял зрительные функции.
— Каким образом сотрудники вашего отдела помогли этому пациенту?
— Для него была разработана индивидуальная реабилитационная программа. Мы занимались с ним пространственным ориентированием, освоением навыков самообслуживания, знакомили его с техническими средствами, помогающими в реабилитации слепых и слабовидящих. Был разработан и проведён курс психотерапии. И наши усилия дали свой результат. Человек открыл для себя новые жизненные перспективы.
Тест на профпригодность
— Хотелось бы поговорить ещё и о профессиональной, трудовой реабилитации инвалидов по зрению...
— Инвалиды по зрению работают как на специализированных предприятиях Всероссийского общества слепых (ВОС), так и на обычных предприятиях. В последние годы численность работающих инвалидов в структурах ВОС, к сожалению, сокращается. Мы занимаемся мониторингом производственного процесса на предприятиях ВОС. Главная цель состоит в том, чтобы каждому работающему инвалиду было обеспечено рабочее место в соответствии с его зрительными возможностями и общим состоянием здоровья.
— Вы всегда выезжаете на место, чтобы дать экспертное заключение?
— Мы всегда посещаем предприятия ВОС по просьбе их администрации, рядовых сотрудников или надзорных инстанций. Анализируем производственные процессы, общаемся с рабочими, мастерами и руководителями.
Однажды к нам обратился с жалобой слесарь-сборщик реабилитационного комплекса ВОС. Он занимался сборочными работами. А рядом производилась штамповка деталей. Рабочий пожаловался на то, что из-за шума у него снижается слух. Наши специалисты сочли эту жалобу обоснованной. Инвалиды по зрению действительно нуждаются в особой защите слуха. Автор обращения был переведён на другую работу. На предприятии были предприняты конкретные меры по уменьшению шума... В принципе подобные меры можно применять и на обычных предприятиях. Там тоже можно создавать рабочие места, адаптированные для инвалидов по зрению. Но в реальной жизни это сделать гораздо сложнее.
— А можете ли вы оказать помощь людям, которым необходимо сменить профессию из-за резкого ухудшения или потери зрения?
— В нашем отделе работает кабинет профессионального тестирования. Там имеется запатентованная нами автоматизированная система, в которой созданы учебные рабочие места, соответствующие аналогичным рабочим местам на предприятиях ВОС. Человек может попробовать себя в роли монтажника радиоаппаратуры и приборов, слесаря-сборщика электроаппаратуры, вязальщика схемных жгутов... Оценивая ход выполнения рабочего задания, программное обеспечение «Профтест‑1» определяет способность инвалида выполнять предлагаемый вид трудовой деятельности.
Это касается не только рабочих специальностей. Мы можем оценить возможности пациента выполнять интеллектуальные виды деятельности, например, в качестве массажиста, юриста, настройщика музыкальных инструментов, переводчика с иностранного языка...
Щит от конфликтов
— Михаил Израилевич, в чём, на ваш взгляд, заключается суть успешной реабилитации инвалидов по зрению?
— Имеет значение восстановление способности пациентов к самообслуживанию, к ориентации в пространстве, к самостоятельному передвижению по улицам города и пользованию общественным транспортом. Также реабилитация немыслима без обучения, овладения новыми навыками и знаниями. И конечно, не надо забывать о способности к общению, социальным контактам. Заболевания органа зрения нередко создают психологические барьеры между слабовидящими, слепыми людьми и относительно здоровыми гражданами.
— При определении инвалидности нередко возникают различные конфликтные ситуации. Занимается ли ваш отдел созданием методик, исключающих проявление субъективизма в этом вопросе?
— Во время прохождения медико-социальной экспертизы часть пациентов стремится преувеличить свои проблемы, чтобы получить более тяжёлую группу инвалидности. В этих случаях указанные объективные исследования зрительных функций дают возможность исключить экспертные ошибки и конфликтные ситуации.
У нас в отделе разработана и запатентована автоматизированная система оценки остроты зрения при проведении медико-социальной экспертизы. Острота зрения и поле зрения — это важнейшие критерии, определяющие право на инвалидность.
Мы определяем остроту зрения с помощью оптокинетического нистагма. Перед глазом пациента движутся линии и квадраты. При этом движения глаз фиксируются с помощью миографии. Поле зрения тоже можно объективно определить с помощью разработанного нами метода. Для этого перед глазом пациента в различных сегментах поля зрения предъявляются световые стимулы, а на энцефалограмме при этом фиксируются вызванные зрительные потенциалы.
Печали и огорчения
— Вас всё устраивает в современной российской системе медико-социальной экспертизы?
— В последние годы в России перестали определять инвалидность при одноглазии, в том числе и детям. Люди, утратившие зрение на один глаз, лишаются государственной поддержки. Считаю такой подход не во всех случаях оправданным.
Данные научных исследований показали, что при потере зрения на один глаз требуется от года до полутора лет, чтобы приспособиться к монокулярному зрению. Было бы вполне логично, чтобы на этот срок людям определялась инвалидность.
— Михаил Израилевич, как изменилась российская система реабилитации инвалидов по зрению в последние годы? Что вас радует? Что огорчает?
— Меня радует создание в регионах России, в том числе и в Санкт-Петербурге, сети реабилитационных центров для людей с ограниченными возможностями здоровья.
Есть интересный опыт в районных бюро занятости. Там появились специальные уполномоченные, оказывающие содействие инвалидам в поисках работы.
Огорчает нерациональное использование производственного потенциала Всероссийского общества слепых. Специализированные предприятия недостаточно загружены, у них сокращается численность сотрудников, значительная часть производственных площадей сдаётся в аренду.
Реабилитация людей с ограниченными возможностями здоровья, в том числе инвалидов по зрению, — показатель зрелости и мудрости общества. Давайте не забывать об этом!
Целительные прикосновения. Как инвалиду по зрению стать массажистом 
Инвалид инвалиду рознь. Одни выигрывают Паралимпиады, а другие спиваются 
Сенатор Бокова: критерии признания ребёнка инвалидом должны быть чёткими 
Будни «попрошайки». Один день со слепым уличным музыкантом 
В СССР инвалидов нет! Отечественный паралимпизм от отрицания до триумфа 
