На перемене в Костромской школе-интернате для незрячих детей царит привычная суматоха: школьники играют в догонялки, мальчики дёргают девочек за косички, отовсюду слышатся крики и смех. То, что большинство этих детей лишены зрения, человеку «с улицы» сразу не понять. Они узнают каждого ранее встреченного человека, например, по запаху, или даже по звуку его шагов.
Костромская школа-интернат — один из старейших в России. В этом году ей исполнилось 127 лет с момента основания. Здесь учатся и слабовидящие, и незрячие дети. Некоторые просто приходят на уроки, некоторые здесь живут — родители забирают детей только на выходные. Есть и дети, лишённые семьи. Для них интернат — единственный дом.
Старшеклассники Володя и Костя — незрячие. Несмотря на то, что у Володи есть мама и папа, а Костя — сирота и постоянно живёт в интернате, мальчики подружились и во всём помогают друг другу. Вместе занимаются адаптивным спортом. А последнее их увлечение — рэп-музыка. Мальчики вместе пишут тексты, разучивают их и читают на школьных концертах. Недавно они записали несколько песен в профессиональной студии. Родители Володи, навещая сына, всегда привозят что-то Косте в подарок. Многие ученики считают их братьями.
Научить улыбаться
Прозвенел звонок, школьники расходятся по кабинетам, начинается учебный день. Сейчас здесь занимаются 144 ученика. Школа-интернат обучает детей двух категорий: тех, у кого нарушено только зрение, и тех, у кого кроме нарушения зрения есть и другие проблемы со здоровьем. Первые обучаются двенадцать классов, вторые — девять.
Учебный день начинается, как и в обычной школе, в 8:15 утра. Вот только учебный процесс организован здесь по-другому. Каждый кабинет оборудован специальными устройствами для обучения слепых и слабовидящих детей.
«У нашей школы коррекционная направленность. Она заключается в применении нестандартных дидактических материалов, тифлотехники (оборудование для слепых). Обучение построено на основе рельефно-точечного шрифта Браиля, — говорит директор школы-интерната Агата Малафеева. — Очень важно ребёнку с нарушением зрения до 10 лет овладеть всеми необходимыми навыками. Вообще, этот период — самый благоприятный для развития восприятия, памяти и других психических сфер».
Во время урока легко понять, кто из детей слабовидящий, а кто полностью лишён зрения. Первые практически лежат на парте: наклоняются к книге, чтобы лучше разглядеть буквы. Вторые сидят прямо, спокойно водят пальцем по книге, считывая шифр, состоящий из точек (азбука Брайля). Они приглаживают волосы, вертятся на стуле — при этом, сохраняя лицо абсолютно невозмутимым: у незрячих людей часто практически отсутствует мимика. Для того, чтобы скорректировать эту особенность, в начальной школе введены курсы мимики и пантомимики.
В школе есть и компьютерный класс, адаптированный под незрячих детей: компьютеры со специальной клавиатурой, принтеры.
«Мы постарались создать максимально доступную для ребят среду. Они у нас иинтернетом пользуются, имеют множество друзей в социальных сетях», — поясняет директор.
«Даже если ругаете, глаза должны быть добрыми»
Как признаются воспитатели и учителя, школьники, у которых полностью отсутствует зрение, попадая в первый класс, не сразу адаптируются к жизни в интернате.
«Здесь всё зависит от родителей. Видите, за той партой сидит Ева. Её родители молодцы, адаптировали девочку, понимали, что в классе будет много ребят, внимание только ей одной уделять не смогут», — говорит заместитель директора по воспитательной работе Ольга Круглова, показывая на симпатичную темноволосую девочку. Ева, слыша, что говорят о ней, поворачивается в нашу сторону и улыбается.
В школе-интернате наполняемость классов — не более 12 человек. Это позволяет учителям обеспечить индивидуальный подход к каждому ребёнку. Всё-таки у всех воспитанников школы есть проблемы со здоровьем. И когда те говорят, что они устали или болит голова — это не просто каприз. Возможно, у ребёнка поднялось внутриглазное давление, нужно отправить его в медпункт или отдохнуть.
Индивидуальный подход нужен, но без перекосов — не баловать, не давать считать себя «пупом земли». Слепая любовь для таких детей — приговор, который навсегда лишит их возможности быть самостоятельными.
«Главное качество для наших воспитателей и учителей: нужно любить этих детей. Но любовь бывает разная. У нас здесь должен быть и пряник, и кнут, — рассказывает Ольга Круглова. — Нельзя бездумно баловать. Если только любить незрячего ребёнка, ему потом сложно придётся. Но я всегда говорю: даже если вы ругаете, глаза должны быть добрыми».
В школе наступает время второго завтрака. Ученики после прозвеневшего звонка бегут в столовую. Стоя в очереди, радостно переговариваются между собой, угадывая какие конфеты получат сегодня. Работник пищевого цеха выдаёт каждому ребенку стакан кефира, кусок мягкой булки и две конфеты. Некоторые из воспитанников подбегают за добавкой.
И дом, и школа
В одном из корпусов школы-интерната располагаются комнаты учеников. Здесь живут дети из отдалённых районов области. Дети, чьи родители не могут каждый день забирать их домой, и сироты. В первых двух случаях — на выходные школьники отправляются домой. Дети без родителей живут в школе постоянно.
В спальнях располагаются несколько кроватей: старшие живут по двое-трое, младшие — по пять-шесть человек. На стенах новые обои — дело рук родителей, картины с животными и природой, стенгазеты, на тумбочках — куклы и машинки. По вечерам ученики собираются в игровой комнате: развлечься, обсудить свои успехи и неудачи.
В одной из комнат, после окончания уроков, старшеклассница помогает пятикласснику справиться с математикой.
«У нас хороший детский коллектив: старшие помогают новичкам освоиться в интернате. Есть ребята, которые сдружились», — объясняет Агата Малафеева. К ней подходит молодая девушка: она пришла за справкой. Анна — так зовут посетительницу — два года назад закончила школу-интернат. Сегодня она пришла за документами, которые необходимы ей в получении пособий на ребёнка. Девушка из неблагополучной семьи осталась одна, с младенцем на руках. Директор школы, выдав ей необходимый документ, говорит: «Ты не пропадай, заходи. Мы тебе вещи для малыша соберём».
«Ученики нас не забывают. Приходят даже те, кто окончил школу более 15 лет назад. Делятся своими успехами и неудачами, — поясняет Агата Малафеева. — Все наши воспитанники отмечают, что для них наша школа — это дом. Настоящий, тёплый, с вкусными пирогами и добрыми воспитателями».
«Дети знают, что у них есть свои трудности, и учатся с этим жить»
После окончания уроков школьники отправляются на обед. После него большинство старшеклассников идут домой, а те, кто остался — на дополнительные коррекционные занятия. Вечер – время кружков. Выбор у воспитанников школы-интерната большой: кружок танцев, оригами, художественная обработка древесины, туристический клуб и другие.
«Всевозможные кружки помогают детям почувствовать себя талантливыми, учат стремлению к победе. Для них важно умение преодолевать, — говорит заместитель директора по учебной работе Юрий Плотников. — Они чувствуют и знают, что в их жизни есть свои трудности, поэтому стараются приобрести все навыки, необходимые для полноценной жизни».
Работники школы-интерната утверждают, что слепота — не приговор, и человек может быть счастлив и с таким недугом. Как пример, выпускница этой же школы — Наталья Тарковская, кстати, дальняя родственница известного режиссёра. Наталья, по словам учителей, никогда не считала себя ущербной, участвовала во всех олимпиадах, окончила институт с красным дипломом. Уже став кандидатом педагогических наук, вернулась в родную школу в качестве учителя литературы. Сложилось счастье и в личной жизни: на компьютерных курсах для незрячих познакомилась с будущим мужем, который вёл эти занятия. Скоро Наталья вышла замуж, родила девочку. Сейчас не преподаёт, так как находится в декретном отпуске. Мечтает, что когда-нибудь у неё будет двое детей.
«У нас неоднократно складывались пары и из учеников. Люди, которые знают несчастье быть слепым, будут всегда помогать друг другу, — поясняет Юрий Валентинович. — К сожалению, отношение нашего общества к инвалидам до сих пор остаётся пренебрежительным».
В коридоре останавливается симпатичная девочка. Она незрячая. Улыбаясь, говорит: «Агата Генриховна, здравствуйте. А я сегодня пятёрку получила по русскому языку!». Удивляюсь: «Как же она вас узнала?».
«У таких детей очень обострено обоняние. Они узнают по запаху духов, понимают, когда ты сменил парфюм или был в пиццерии. Многие из них обладают отличным музыкальным слухом, — поясняет директор. — Да, так сложилось, что они лишены зрения. Но эти дети не хуже других. А, может, и лучше некоторых».
Девочка, хитро улыбнувшись на последние слова руководителя, говорит: «Да, я не вижу этот мир. Но представляю. И он такой красивый!».
