АиФ.ru попросил прокомментировать ситуацию исполнительного директора АНО «Центр проблем аутизма» Яну Золотовицкую.
Наталья Кожина, АиФ.ru: Яна, директор центра, где произошёл инцидент, утверждает, что подобный метод работы, когда ребёнка привязывают скотчем к стулу и заклеивают ему рот, используется во всём мире. Это действительно так?
Яна Золотовицкая: Нет, это абсолютно не нормальный метод обращения с человеком, тем более с ребёнком-аутистом. Нигде в мире таких детей не привязывают к стульям и не заклеивают скотчем рты. Это настоящая дикость. Поэтому мне непонятно, откуда вообще взялась эта информация про «весь мир». Есть единственный центр в Америке, где используют «наказание» — небольшую электрошоковую терапию: маленький прибор, который дает незначительный электрический заряд, в виде укола. Его закрепляют повыше локтя у пациента и в момент, который определяется педагогом, прибор дает короткий разряд. Но для того, чтобы ребёнок, подросток попал в этот центр и к нему начали применять эту меру, нужно основательно и долго доказать резистентность ко всем другим подходам, которые эффективны для 92% аутистов. При этом я хочу отметить, что этот центр постоянно находится на грани закрытия, вокруг него всегда много скандалов и судебных процессов, поскольку их методы работы вызывают большие сомнения у специалистов и родителей. Ещё раз повторю, это единственный пример насилия по отношению к детям-аутистам, который я знаю.
Но в данной ситуации, не стоит сразу начинать «охоту на ведьм», надо разбираться, что там действительно произошло. И действительно ли это было наказание. Тем более, что поводом к разбирательству послужила фотография, выложенная в сеть не мамой мальчика, а посторонним человеком, что совсем уж за рамками элементарного уважения к чужой частной жизни.
— Вы часто сталкиваетесь с искажёнными представлениями родителей о том, как надо воспитывать ребёнка-аутиста?
— Конечно. Во-первых, мы всё время сталкиваемся с мнением, что это просто избалованные, педагогически запущенные дети, которым никто вовремя не объяснил, как нужно себя вести. Но дело в том, что мы можем диагностировать аутизм только по поведенческим расстройствам. Тем более, если речь идет о детях без выраженных, особенно в младшем возрасте, нарушений развития. Пока еще нет единой выработанной биомедицинской системы, которая позволяла бы с точностью сказать на основе анализов, что этот ребёнок — аутист.
Конечно, эти дети бывают с довольно тяжёлым расстройством поведения, но это не значит, что к ним надо применять насилие. Во всём мире совершенно иначе к этому подходят, во всяком случае в Европе и Америке, на чей опыт мы ориентируемся. Там специалист в первую очередь делает функциональный анализ поведения, он разбирается в причинах, которые запустили ту или иную поведенческую реакцию. Аутисту, как и любому ребёнку, хочется нравиться, быть любимым, чтобы его хвалили, несмотря на то, что многие говорят об эмоциональной холодности этих детей. Это всё неправда, просто у них немного другая сигнальная система, они иначе выражают свои чувства, в этом и заключается основная проблема. Кроме того, они не всегда умеют понимать то, как к ним относится другой человек. Но мнение о том, что им ничего не нужно, что они живут в своём мире — это миф, и миф вредный. Они хотят общаться. Дайте ребёнку-аутисту средство, с помощью которого он сможет коммуницировать, и он сразу изменится. А привязывание к стулу в этом точно не поможет.
— Мама мальчика присутствовала на занятиях, и она абсолютно убеждена, что всё происходящее — это нормально и педагогично. Возможно, вопрос в нехватке специальных учреждений для работы с такими детьми, вот родители и идут в первое попавшееся. Эта проблема остро сегодня стоит?
— Да, я бы даже сказала, очень остро. Детей-аутистов становится всё больше. По последним данным ВОЗ, в спектр попадает каждый 68-й житель планеты. Это не значит, что он будет глубоким аутистом, который не в состоянии себя контролировать, могут быть более слабые или более сильные проявления. В нашей стране статистика такая же, как везде, аутизм не щадит ни дворцов, ни хижин, ему всё равно. Эта проблема просто падает на головы людей, и всё. А в России есть свои укрепившиеся в отечественной дефектологии и коррекционной системе представления о детях с расстройствами развития, которые в общей сложности, отстали лет на 50.
— Как не попасться на удочку недобросовестных центров и педагогов?
— Если вам сразу начинают говорить, что ваш ребёнок невоспитанный, к нему надо применить более строгие подходы, вы плохая мать, советуют попить валерьянки и заняться ребенком — это первый признак того, что перед вами недобросовестный специалист. Если малыш в три года непослушный, непокорный, с ним невозможно справиться, то, скорее всего, это не потому, что мама им не занимается, а потому, что у него есть какие-то нарушения.
Второй признак — очень директивная, авторитарная манера общения с родителями, при которой специалист всё точно знает, а родитель обязан ему покоряться и не говорить ни единого слова против, ведь педагог 30 лет в теме и перевидал миллион таких детей. Родитель воспринимается в этой ситуации как помеха, он должен тихо сидеть, не рыпаться, быть благодарным, что его чадом занимаются.
Хороший же специалист всегда будет исходить не из ограничения ребёнка, а из его потребностей и возможностей. Если он видит, что ребёнок агрессивен, плюётся, дерётся, он не будет на него сразу давить. Он попробует разобраться, что вызвало такое поведение. Даже если человек не знаком с новомодными методиками, он постарается разобраться с состоянием здоровья ребёнка-аутиста, вдруг у него что-то болит и он не может об этом нормально рассказать, или он просто хочет чем-то поделиться, но ему не хватает коммуникативного инструментария, чтобы это сделать. Грамотный специалист нацелен на ребёнка, на сотрудничество с его родителями, чтобы вместе вывести его на какой-то более социально приемлемый уровень функционирования.
