Выступление министра здравоохранения и социального развития РФ Татьяны Голиковой в начале этого года на заседании Президентского совета, посвященного вопросам демографической политики, комментирует вице-президент Общества специалистов доказательной медицины, доктор медицинских наук, профессор Василий Власов.
Рождаемость
«AиФ»: – Василий Викторович, в последние два года у нас наблюдается некоторый рост населения, и Минздрав ставит это себе в заслугу.
Василий Власов: – Численность населения определяется смертностью, рождаемостью и миграцией. Смертность в нашей стране, к сожалению, остается довольно высокой и до сих пор превышает рождаемость. Население незначительно увеличивается за счет миграции. Почему-то у нас принято считать, что миграция – это плохо для страны. Но США, например, принимают сотни тысяч мигрантов и от этого только расцветают.
«AиФ»: – С 1999 года наблюдается небольшой рост рождаемости…
В. В.: – … за счет того, что увеличилось количество женщин репродуктивного возраста. Плюс сработал «материнский капитал». Люди ускорили рождение. Но это может быть именно ускорение, а не повышение рождаемости: женщины могут все равно родить одного ребенка, но сделать это не в 30, а в 27 лет. А дальше количество молодых женщин будет снижаться и рождаемость падать.
«AиФ»: – Министерство отчитывается: с 1991 года число абортов уменьшилось более чем в 2 раза.
В. В.: – Абортов стало меньше – это хорошо. Увеличилась доступность контрацептивных средств, появились новые. Но притом что число абортов снижается, количество рождений остается стабильным. Возникает вопрос: можно ли ограничить доступ к абортам, чтобы рождаемость увеличилась? В обсуждении этого вопроса есть две стороны. Первая – не медицинская. Попытки запретить аборты базируются на мнении, что женщина – не человек, а носительница матки, в которой растет человек. Это категорически неприемлемо, женщина должна иметь свободу распоряжаться своим телом. Вторая – никаких доказательств того, что запрещение абортов приводит к увеличению рождаемости, нет. Зато доказано, что запрещение абортов приводит к росту материнской смертности, причем в разы и в очень короткое время.
Новая технология
«AиФ»: – Еще один вклад медицины в демографию – рождение детей с помощью ЭКО. Часть зачатий в пробирке финансирует государство.
В. В.: – На мой взгляд, финансирование ЭКО из государственных средств – большая глупость.
«AиФ»: – Как же глупость? И другие страны это делают.
В. В.: – У нас в здравоохранении очень мало средств. В то время как существует много проблем, которые можно решить относительно дешево. Поэтому важнейшая задача – решить проблемы, которые кровоточат, и доступными средствами.
«AиФ»: – Куда же денег не дали?
В. В.: – Онкология. У нас адекватное лечение получает в лучшем случае четверть больных раком. Три четверти – не получают. Хотя они должны обеспечиваться полноценным лечением из федерального бюджета. У нас до сих пор больные лекарственно устойчивым туберкулезом не обеспечиваются химиотерапией. В нашей стране большая часть людей, у которых отказывают почки, не получают гемодиализа. Они умирают в течение нескольких месяцев. У нас практически отсутствует трансплантология…
С точки зрения демографии ЭКО – это ничто. С точки зрения расходования драгоценных средств здравоохранения – свыше 373 тысяч рублей на «получение» одного ребенка – это просто глупость.
Сомнительная инициатива
«AиФ»: – Министерство предлагает оценивать репродуктивную функцию каждого гражданина уже в подростковом возрасте. По-моему, это ужасно.
В. В.: – Когда об этом заявила наш министр здравоохранения, у меня остатки волос на голове встали дыбом. Я думал, это оговорка. Нет, министерство за большие деньги уже заказало разработку методики по оценке репродуктивной функции. Хотя в действительности сегодня нет способов ее оценить. Например, когда говорят, что брак бесплоден, используют не лабораторные анализы, а тот факт, что мужчина и женщина живут половой жизнью длительный срок, но беременности не возникает. Это единственный критерий для определения бесплодного брака. У мужчины может быть отвратительное качество спермы, но если за 5 лет у жены возникло две беременности и родились два ребенка, этот брак не считается бесплодным. Даже если жена родила этих детей от соседа.
«AиФ»: – Я в шоке от мысли, что всех мальчиков в школе заставят мастурбировать в пробирку?!
В. В.: – Ну да, другого-то способа оценить сперму нет! И потом представим, что действительно у какого-то Пети обнаружится плохое качество спермы. Сделать-то с этим ничего нельзя. Но Петя растет в знании, что у него неполноценная сперма!
«AиФ»: – И весь класс это будет знать!
Проблемы социальные
«AиФ»: – В России материнская смертность – 320 случаев в год. Хотя снижение этой смертности скорее заслуга мировой медицины, она снижается везде.
В. В.: – Материнская смертность зависит от многих факторов, которые надо описывать не медицинскими терминами. Например, если люди живут в нормальных домах и нормально питаются, то женщины здоровее, у них реже возникают инфекции… Если доступна медицинская помощь, значит, женщина, когда у нее возникают осложнения беременности, не умрет от этих осложнений. Снижение материнской смертности – это больше, чем просто хорошие родильни. Это проблема в основном социальная.
«AиФ»: – Конечно, надо бороться за каждую жизнь, за каждую единичку в этом числе 320, но, с другой стороны, у нас 500 тысяч человек в год умирают от последствий влияния алкоголя, 400 тысяч – от последствий курения.
В. В.: – Да, это то, чем надо заниматься. И мы об этом уже кричали сто раз. В России мужчины живут на 20 лет меньше, чем в Западной Европе, и разрыв пока не сокращается.
Вокруг диспансеризации
«AиФ»: – Диспансеризация считается делом полезным. А вы утверждаете, что не надо проверять всех на все.
В. В.: – Диспансеризация – это очень дорогая система, и она никогда не была реализована, только провозглашалась на бумаге. Между тем выявлять болезни, если нет возможности их лечить, – безнравственно. Если у человека растет опухоль, которую мы не можем лечить, ее ни в коем случае не надо выявлять. Если мы ее не выявляем, то человек, допустим, еще три года живет беззаботно. А если мы у него выявляем этот рак и не лечим, то он с момента выявления становится умирающим.
Кроме того, у диспансеризации есть еще одно отвратительное качество: когда начинают обследовать здоровых, ставят огромное количество ложных диагнозов. Вы, наверное, слышали такую статистику: примерно каждый третий человек, получающий медицинскую помощь, лечится от болезней, которых у него нет. У него или есть другая болезнь, или вообще никакой болезни нет. Это данные зарубежных исследований. Такова ситуация при оказании обычной медицинской помощи, а при оказании помощи на основе раннего диагноза она значительно хуже!
«AиФ»: – У каких бы специалистов мы ни брали интервью, все говорят – надо как можно раньше выявить болезнь, тогда еще что-то можно сделать.
В. В.: – Это правдоподобное мнение, которое никогда не было доказано научно. Опираясь на научные данные, можно определить, когда ранняя диагностика нужна, а когда нет. Например, исследовать кал на скрытую кровь – надо. Опухоли толстой кишки неплохо лечатся. В нашу программу диспансеризации это дешевое и эффективное исследование не входит. А вот исследовать кровь для выявления рака предстательной железы у мужчин – не надо. Этот анализ дает очень много ложно-положительных результатов, и все мужчины, которых начинают лечить от рака простаты, становятся жертвами травматичного лечения, которое незначительно увеличивает продолжительность их жизни.
Лечить эффективно
«AиФ»: – Какие же меры, на ваш взгляд, могут улучшить демографическую ситуацию?
В. В.: – Строительство детских садов, защита карьерного роста женщин, сохранение за ними рабочего места, пока они находятся в декретном отпуске, всяческие льготы, родительский капитал…
Качество нашей жизни зависит не только от медицины, но и от социальных условий. Из чисто медицинских мер надо назвать доступность эффективного лечения. Только оно увеличивает продолжительность жизни.
Главное, чтобы население было здоровым и счастливым. Один только факт, что нас будет не 140 миллионов, а 180, счастья каждому из нас не прибавит.
