Эфир
Николай Стариков, политолог: — Проекты с Китаем очень выгодны России по двум причинам. Первая касается экономики. Участие в этом проекте даёт возможность России встроиться в новый экономический путь по транспортировке товаров из Китая: от производящих фабрик к европейским потребителям. Это очень важно, потому что торговые пути всегда приводят к процветанию государства, если они проходят по его территории. В то же время государство теряет доходы, если торговые пути проходят где-то в стороне. Это экономическая составляющая. Тем не менее есть ещё политическая и геополитическая составляющие. Американская политика сегодня заключается в том, чтобы поссорить между собой Россию и Китай, любыми способами растащить их в разные стороны. После чего договориться с одной из сторон и резко спровоцировать российско-китайский ядерный конфликт, который в перспективе поможет американцам уничтожить руками друг друга двух американских конкурентов. Понимание этого подсказывает нам ещё большую важность вот таких экономических, но в то же время политических проектов с Китаем. И ещё. Если мы торгуем с европейскими партнёрами, это значит, что мы просто с ними торгуем. Если мы торгуем с помощью наших китайских партнёров, то мы почему-то попадаем к ним в кабалу. Зависимость торговых партнёров друг от друга, безусловно, существует, но зависимость России от Китая будет ничуть не больше, чем зависимость России от любого другого экономического партнёра. А если учесть и политическую составляющую этого партнёрства, то, как мне кажется, мы поступаем абсолютно правильно.
Никита Исаев, директор Института актуальной экономики:
— Я считаю, что идти в проект, который является фактически китайским, весьма небезопасно. Совершенно не означает, что стоит сразу идти в сторону Соединённых Штатов Америки и западного вектора, но напомню, что Соединённые Штаты Америки и вообще западная цивилизация — и во время экономических проблем, и во время масштабных мировых войн, особенно XX века — поддерживали Россию. Да, естественно, в своих интересах, но Китайская Народная Республика обычно этого не делала вообще. В данном случае, на мой взгляд, участие Путина в форуме по созданию экономического союза «Один пояс — один путь» — это в большей степени торг с Соединёнными Штатами Америки в рамках формирования этой большой сделки. При этом за три с лишним года так называемого «восточного разворота» с момента применения к России экономических и политических санкций 2014 года Китай, несмотря на большие договорённости в сфере энергетики и инвестиций, так фактически ничего и не реализовал. Поэтому идти в китайский проект либо означает во многом терять свою экономическую суверенность, либо это будет неэффективно и бесперспективно для Российской Федерации. Собственно, всё присутствие Китая на континентах обусловлено сначала инвестициями, затем — экспансией рабочей силы, далее — ассимиляцией местного населения: то, что и у нас происходит на Дальнем Востоке по линии границы с Китаем. Поэтому нужно очень аккуратно подходить к партнёрству с Китайской Народной Республикой и взвешивать все «за» и «против». Более того, я считаю, что мы должны, конечно, в большей степени искать западных путей развития и вести диалог о снижении экономической и политической напряжённости. К тому же всё более глубокая интеграция в китайские проекты отодвигает нас от Запада и усиливает напряжение в военных точках конфликтов по миру. В первую очередь это касается Ближнего Востока, Юго-Востока Украины и западных границ России, где сосредоточены войска НАТО. Не секрет, что это сделано в целях некоего давления Запада на Россию. Переговоры с Китаем, соответственно, демонстрируют другой вектор нашей экономической и политической перспективы.
Сергей Михеев, политолог:
— Если говорить конкретно о проекте «Шёлковый путь» (или «Один пояс — один путь»), понятно, что наше отношение к нему двоякое. С одной стороны, этот проект объективно конкурирует с нашими евразийскими интеграционными проектами, с другой стороны, это объективная реальность, которую невозможно просто игнорировать и делать вид, что её нет.
Необходимо найти модель сопряжения наших проектов с китайскими. С одной стороны, получить собственные выгоды, а с другой, — сделать китайцев зависимыми от нашего мнения. Надо искать золотую середину, которая дала бы возможность получить нам максимум выгоды и в экономическом, и в геополитическом плане.
Конкретное участие России заключается в её транзитном потенциале. У российской территории он огромен. Этот потенциал может давать неплохие доходы от перевозки грузов из Китая в Европу и обратно, а ещё вокруг него можно развивать инфраструктуру. Как следствие, инфраструктура могла бы дать стимул к развитию отраслей машиностроения, приборостроения и многого другого. Кроме того, речь может идти и о совместных предприятиях в технологической сфере, которые могли бы сопровождать этот проект.
Что касается геополитических опасений, вопросов безопасности, то здесь всё в наших руках. Когда говорят, что «скоро китайцы всё захватят», я бы сказал, что это позиция объекта: лежачего тела, которое ждёт, когда его захватят. На самом деле всё зависит от нас и того, как мы выстроим приоритеты. От этого и будет зависеть развитие.
Китайцы двигаются очень осторожно, они понимают все проблемы.
В отношении постсоветского пространства картина та же: с одной стороны, страны тянутся к инвестициям, с другой стороны, боятся Китая. По крайней мере, если говорить о Средней Азии, там совершенно точно так. Россия здесь является естественным противовесом и гарантией защиты от китайской экспансии. Нам из этого можно извлечь свои геополитические бонусы.
К этим предложениям нужно подходить как к объективной реальности. Необходимо выработать такую формулу их использования, которая могла бы дать нам очевидную выгоду и в то же время не ущемить наш национальный интерес.
