Режиссёр-постановщик спектакля – заслуженный деятель искусств РФ, заслуженная артистка России Алла Сигалова. В беседе с «АиФ» она рассказала, как актёру бывает сложно переступить через шаблон, каково работать с известным кутюрье и почему без любви ничего не получается.
Это история про учителя и ученика
Наталья Косякова, «АиФ»: Алла Михайловна, в вашей постановке восхищают и режиссёрская работа, и актёрский состав, и костюмы, и декорации. Ясно, что вы к этой истории неравнодушны.
Алла Сигалова: В «Мою прекрасную леди» я влюбилась ещё в раннем детстве, когда смотрела спектакль в театре, где играла мама. У меня даже фотография сохранилась. Сегодня этот сюжет для меня – в первую очередь история про учителя и ученика. И это естественно, ведь уже 36 лет моей педагогической деятельности. Так что профессор Хиггинс – это я.
– Тогда следует предположить, что актёра на роль профессора вы выбирали пристрастно. Почему Сергей Угрюмов?
– На такого рода вопросы ответить всегда легко: выбираешь человека талантливого, понимая его потенциал и резервы, чтобы их вскрыть. Самое интересное – дать актёру материал, который он никогда в жизни не играл и не знает, как к нему подойти. Но чем сложнее задача – тем интереснее с ней работать. У Серёжи уникальная актёрская природа, богатейшая. Образно говоря, руку засовываешь, а там – всё дальше и дальше, больше и больше, до бесконечности. Он потрясающий артист и интересная личность. На мой взгляд, у него очень необычная актёрская индивидуальность – таких сейчас мало. Кроме всего прочего, на эту роль нужен был красивый человек, с явной и мощной мужской харизмой.
– Действительно, роль для Угрюмова необычная.
– Да, и работать ему было достаточно сложно, его актёрский аппарат в сторону такого образа и жанра был вообще никак не разработан, и у Сергея каждый день случалась катастрофа. Но он раньше всех приходил с утра в театр и начинал работать. Я встречала выдающихся людей, как, например, Олег Иванович Борисов, которые так работали над ролью. Угрюмов трудился на таком уровне.
Моргать нельзя!
– А полковник Пикеринг – тоже вы?
– О нет, этот прелестный, очаровательный, невероятно красивый образ – не моё альтер эго. Вот, кстати сказать, кто легко шёл к роли, так это наш Пикеринг – Виталий Егоров. У него во время репетиций праздник был каждый день.
– Неожиданная совершенно Яна Сексте, абсолютное перевоплощение. Её даже трудно узнать, и дело совсем не в гриме.
– Самое тяжёлое в работе артиста – переступить через шаблоны, через привычки, через удобности, комфорт собственный. Яна превзошла саму себя. Ей было трудно найти тон героини: бесконечно подвижной натуре сложно втиснуть себя в какие-то рамки. Я не разрешала делать ни одного лишнего движения её Миссис Пирс, поэтому она постоянно задавала вопросы про «можно» и «нельзя». «А так сделать можно?» – «Можно». – «А моргнуть можно?» – «Нет, нельзя».
Во время репетиций весной у меня как-то случилась пауза. Еду в аэропорт, приходит СМС: «Алла Михайловна, а может, вам нужно меня, пока не поздно, заменить кем-то?» – «Я в вас уверена, Яна», – отвечаю. Такие были вибрации, так она мучилась, настолько ей было некомфортно. Конечно, это тяжело, всё против её природы, против её естественного состояния.
– И Угрюмов, и Сексте – корифеи Театра Табакова. А каково же пришлось дебютантке, исполнительнице роли Элизы Дулиттл?
– Дарья Антонюк – моя ученица, выпускница Школы-студии МХАТ. Конечно, ей тоже непросто приходилось в работе. Она талантливый человек, поющий, имеет диапазон голоса в три с половиной октавы и в 2016-м стала победительницей телешоу «Голос». Справилась.
Место для зарядки сердечной мышцы
– На сцене вообще много молодёжи театра. Как вам работалось с ними?
– Молодёжь прекрасная, здесь вообще всё хорошо. Во-первых, я всех знаю, во-вторых, всех люблю, а когда любишь, готов какие-то мелочи прощать, терпеть и преодолевать.
Без любви вообще никогда ничего не получается, по крайней мере у меня. Я умираю, если нет любви, просто умираю, чахну. В таком случае лучше уйти. А здесь была команда таких же влюблённых в своё дело людей: автор костюмов Валентин Юдашкин, художник-сценограф Георгий Алекси-Месхишвили, актёрский состав – да все создатели спектакля.
– Дефицит любви в нашей жизни всё более ощутим. Многие сетуют, что люди разучились любить друг друга.
– И стали очень агрессивными, к сожалению. Александр Фисенко, сделавший неповторимого Альфреда Дулиттла, сразу понял меня: «Вы здесь не хотите ни одной негативной краски». Да, даже сотой доли негатива не хочу!
В человеческой природе, конечно, не без этого, но из спектакля я весь негатив вычищала.
– Алла Михайловна, рекомендуете спектакль для семейного просмотра?
– Обязательно. Он, конечно, не для малышей, но посмотреть «Мою прекрасную леди» всей семьёй – замечательно. Вещь лёгкая, пропитанная добром, теплом, – будет о чём потом вместе поговорить. В театр вообще полезно ходить, потому что это замечательная работа, гимнастика для души. Где ещё она возможна, как не в театре, хорошем кино или консерватории? Как говаривал Олег Николаевич Ефремов, театр – чудесное место для зарядки сердечной мышцы.
– Ну и напоследок – о Валентине Юдашкине. Его костюмы – это отдельный шик. И это его первый опыт в театре. Как работалось с ним?
– Валя очень нежный, деликатный и тонкий человек. И сверхпрофессионал в работе. Он ездил в Китай, и все ткани, которые зрители видят в спектакле, отобрал сам – ходил по огромным рынкам в знакомые только ему места, потому что знал, в каких магазинах что будет покупать. Фурнитура тоже частью оттуда, а что-то приехало из Италии и даже из Франции. В общем, все костюмы от и до – Юдашкин.
Я, кстати, не сразу узнала, что это его первая работа в театре. И только когда постановка была окончена, начала понимать, как главе такого всемирно известного модельного дома, практически империи, непросто быть в работе вторым. По себе знаю. Второй, т. е. ведомой, я могу быть только с Алвисом Херманисом. Это абсолютная перестройка психики, потому что надо всё время у кого-то спрашивать разрешение, самостоятельность исключается. Восхищаюсь тем, как Валя через всё это прошёл.
