23 апреля на канале РЕН ТВ состоится премьера многосерийного фильма «Отцы», одну из главных ролей в котором исполнил Владимир Стеклов. События фильма начинаются с того, что на Кипре похищают молодёжную команду по волейболу, состоящую из российских старшеклассниц. Красавицы, гордость отцов... Через несколько часов напряжённых поисков самолёт, в котором летели спортсменки, нашли на территории Ливии. Девушки в руках радикальных исламистов. Часть пленниц готовят к продаже на органы, оставшихся ждут гаремы и бордели Востока. Вызов криминальному миру бросают отцы девушек.
Мужественная профессия
Сергей Грачёв, «АиФ»: Владимир Александрович, расскажите, пожалуйста, о своём герое. Кто он?
Владимир Стеклов: Это человек, занимающийся самой мужской профессией: работой в спецслужбах. Руководит операцией по спасению похищенных девочек. Он настоящий мужчина. Всегда готов не просто прийти на помощь, а сделать чью-то непростую жизнь проще. Наладить её. В какие-то моменты мне хотелось бы действительно «срифмоваться» с моим персонажем.
Мне всегда хочется присвоить себе то, что мне нравится в характере героя. Не просто как актёру, а как человеку, мужчине. Думаю, здесь это в немалой степени совпало с моими представлениями и пожеланиями самому себе. Так что - да, мне бы хотелось на него походить.
- Качество отечественных сериалов постепенно растёт, но тематика их в большинстве своём не меняется. Это либо истории про любовь, либо противостояние преступному миру. Чем бы вы это объяснили?
- Тем, что проблема криминализованности бизнеса, к сожалению, остаётся злободневной. В разной степени это существует во всём мире. Достаточно заглянуть в историю, чтобы убедиться, что практически все крупные состояния были замешаны на крови. Возможны ли принципиальные изменения в условиях развития цивилизации? Я не знаю. Однако факт остаётся фактом: большие деньги делаются на крови. Оглянитесь хотя бы на лихие 90-е.
- Ну а зачем нам раз за разом показывать преступный мир на экране?
- Потому что всегда интересно не решение каких-то острых социальных вопросов с помощью кино или театра, а отражение внутреннего мира представителей этой прослойки общества. Будучи в наших глазах мерзавцами, они остаются живыми людьми со своими мотивами, чувствами. У актёров есть принцип: «Ищи в плохом хорошее и плохое - в хорошем». Зритель сопереживает, когда герои не делятся чётко на отрицательных и положительных. Да и актёрам всегда интереснее неоднозначно играть личностей, казалось бы, однозначных. В моей творческой биографии, например, была и роль Сталина, и Гитлера…
- Это когда же вы Гитлера успели сыграть?
- В фильме «Билет в одну сторону». Он рассказывает о последних днях фюрера, которые он провёл в бункере. В картине была сцена, снятая крупным планом, когда мой герой, то есть Гитлер, произносит речь, обращённую к своим солдатам и офицерам. Мне казалось, что всё получилось. Но режиссёр заявил, что надо переснимать и играть немного по-другому, поскольку речь получилась слишком проникновенной и задевающей за живое. Мол, нельзя, чтобы такое чудовище выглядело на экране человечным. И тут, пожалуй, он прав.
- За последние лет 20 в отечественном кинематографе героями нашего времени преимущественно становятся народные мстители. Вспомните фильмы «Брат» Балабанова или «Ворошиловский стрелок» Говорухина. История, рассказанная в вашем сериале, созвучна этим примерам?
- Думаю, абсолютно созвучна. Во все времена, во всех странах у общества была и будет потребность в подобных героях. Всегда есть необходимость в некой защите. Если ты в полной мере не чувствуешь себя защищённым со стороны государства, твои надежды, чаяния и мечты порождают защитника в лице, условно говоря, соседа.
- Воспевание таких народных мстителей в кино не несёт в себе опасность? Ведь они становятся любимцами публики, и в первую очередь молодой её части.
- Вы правы, определённая опасность есть. Взять того же Данилу Багрова в фильме «Брат»… Он не просто жёстко, а жестоко наводит порядок. Естественно, неокрепшие умы легко могут прийти к выводу, что только такими методами и можно построить гармоничные, справедливые отношения в обществе. Всё это может только усугубить раскол, породить народный гнев, бессмысленный и беспощадный русский бунт. Но народный гнев, острое чувство социальной несправедливости тоже ведь может носить разный характер. Если случается война, возникает внешняя угроза, народ объединяется в своём гневе.
Адаптация к чужой боли
- Возвращаясь к сериалу: история, рассказанная в сериале, конечно, жуткая. Но мы понимаем, что это сказка, пусть и страшная. А ведь в жизни в разных уголках мира каждый день случаются истории и похлеще. Мы узнаём о них из выпусков новостей, ахаем и уже через неделю-две напрочь о них забываем.
- Да, так всё и есть. Может, это цинично прозвучит, но у людей произошла адаптация к чужой боли, к чужим потрясениям и трагедиям. Это не только у нас наблюдается. Так уже во всём мире. Думаю, человечество подошло если не к пропасти, то к какой-то черте, к определённому барьеру. Мы смотрим, слушаем, например, про то, что где-то ребёнка зарезали, сожгли кого-то. И ничего уже в груди не ёкает. Ну убили… Ну сожгли… Раньше подобная информация как-то фильтровалась, не всё доходило до телеэкранов. А сейчас пожалуйста - всё наружу.
- Ну кто-то действительно вынужден любыми путями создавать себе зону комфорта, абстрагироваться от происходящего. Иначе же мозги могут лопнуть, сердце - разорваться. Это защитная реакция психики, и именно об этом я и говорю. (Задумывается.) Жутко и печально всё это. Но мы говорим о данности, о действительности. А они, увы, сегодня именно таковы.
- А нужно ли эту ситуацию стараться как-то исправлять или время всё само расставит на свои места?
- Исправлять не только нужно - это нужно просто обязательно! Другой вопрос, как это сделать. Как заставить людей опомниться, остановиться, задуматься в нашем бешеном мире? Наверное, это задача и художников, и телевидения, и школы, и семьи. Это очень важно! Когда теряется такое важное человеческое качество, как сострадание, мы все становимся на путь саморазрушения.
