О творческих людях, рано ушедших из жизни, часто говорят: «Как много он не успел сделать!» Но бывает и обратная ситуация — талант начинает угасать раньше самого творца. Режиссер, до этого получивший признание и заслуженные регалии, продолжает создавать новые фильмы, не замечая, что они далеки по уровню от тех, что были сняты раньше.
Инерция мышления заставляет критиков отстаивать даже те творения мэтров, которые встречают у зрителей непонимание, протест и разочарование. О вкусах, конечно, не спорят. Но если лучшие фильмы режиссера принимаются публикой на «ура», а его последние картины заставляют большинство лишь пожимать плечами, это говорит о многом.
Леонид Гайдай
Выдающийся мастер комедии Леонид Гайдай снял целый ряд «фильмов на все времена». «Самогонщики», «Операция Ы», «Кавказская пленница», «Бриллиантовая рука», «12 стульев», «Не может быть!» Планка была поднята настолько высоко, что от каждой новой картины ждали чего-то невероятного.
Однако в 1980-х фильмы Гайдая уже не имели прежнего успеха. И если «Спортлото-82» получилось оригинальным примером полнометражной рекламы лотерей, то картина «Опасно для жизни!» вовсе не запомнилась никак.
На рубеже 1980-1990-х режиссер пытался снимать комедии на злобу дня с новым узнаваемым героем, роль которого досталась Дмитрию Харатьяну.
Но нового Шурика из Харатьяна не получилось, а «Частный детектив, или Операция "Кооперация"» и «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди» стали самыми слабыми фильмами в биографии мастера.
Эльдар Рязанов
Режиссер признавался в интервью, что всегда хотел снимать картины «на злобу дня». Рязанов пытался сделать «Карнавальную ночь» сатирическим памфлетом, бичующим бюрократизм. Если бы молодой Эльдар довел замысел до конца, то фильм, скорее всего, сгинул бы в безвестности. Но Иван Пырьев, контролировавший и направлявший работу Рязанова, заставил его уйти от первоначальных намерений в сторону музыкальной комедии. В итоге получился никогда не стареющий новогодний шедевр.
Когда оковы цензуры пали, в творчестве мэтра начался прискорбный период. И если заслуженных и народных артистов, сыпящих ругательствами в «Небесах обетованных», еще можно принять как оригинальный ход, то катастрофический провал «Тихих омутов», «Ключа от спальни» и, конечно, «Карнавальной ночи-2» ничем оправдать нельзя.
А еще в 1990-х был фильм «Один день с президентом», в котором Эльдар Рязанов, презиравший советский агитпроп, неожиданно выступил в качестве пропагандиста, рисующего положительный образ Бориса Ельцина.
Печально признавать, но, возможно, если бы не люди, уводившие Рязанова в сторону от политики, его лучшие картины тоже могли бы превратиться в нечто, вызывающее у публики не восторг, а шок.
Марк Захаров
Марк Анатольевич Захаров был прежде всего театральным режиссером и фильмов снял относительно мало. Зато практический каждый стал шедевром — «12 стульев», «Обыкновенно чудо», «Тот самый Мюнхгаузен», «Формула любви».
Из этого ряда выпадает последняя киноработа Захарова — «Убить дракона».
Захарова занесло в ином направлении — «Убить дракона» получился грубой политической агиткой, этаким манифестом «против тоталитаризма». В фильме отсутствует присущая режиссеру элегантность, и это режет глаз.
Картина получилась в каком-то смысле пророческой. В 1990-х Марка Анатольевича тоже прикусил «дракон». А как еще объяснить историю с сожжением партбилета в телеэфире? Сделано это было в ту пору, когда гражданским поступком подобное уже не являлось, а выглядело как дань новой моде? И уж совсем странной была история с восхвалением книги Бориса Ельцина, которая, по словам режиссера, «написана простым языком, который завещал нам Лев Толстой».
После политической активности 1990-х Марк Захаров снова с головой ушел в театр, и слава Богу. Там у него явно получалось лучше.
Алексей Герман-старший
Сын лауреата Сталинской премии, автора романа «Россия молодая», Юрия Германа снял такие знаковые картины, как «Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны» и «Мой друг Иван Лапшин».
Работа над картиной о закате сталинской эпохи под названием «Хрусталев, машину!» растянулась на целых семь лет. От Германа уходили спонсоры, и с ним отказывались работать актеры. На главную роль генерала Кленского режиссер пригласил Алексея Петренко. Но актер, прочитав в сценарии сцену, где его герой подвергается групповому изнасилованию со стороны зэков, посоветовал Герману найти кого-нибудь другого.
Когда картина вышла на экраны, реакция на нее получилась, мягко говоря, противоречивой. Пока критики захлебывались от восторга, многие зрители сочувственно качали головой.
Сам Герман, видимо, ощутив неприятие, сказал: «Пройдёт шок от другого киноязыка, и станет понятно, что это трагикомедия про нашу жизнь: так, как писал Гоголь, как пишет Беккет».
Через двадцать лет после выхода картины можно сказать — не случилось. «Хрусталев, машину!» остался фильмом для узкой аудитории любителей околополитического кинотрэша и не более того.
Последние полтора десятилетия своей жизни Герман работал над экранизацией повести братьев Стругацких «Трудно быть богом». Снять этот фильм режиссер хотел с конца 1960-х, но каждый раз что-то мешало. В итоге премьера состоялась, когда умерли и оба брата Стругацких, и сам режиссер.
От оригинала писателей в фильме осталась лишь общая канва. Как утверждали создатели, в последней версии сценария решено было отказаться от «комсомольского опуса 1960-х».
Разумеется, критики и коллеги поспешили похвалить работу ушедшего из жизни творца. Остальным же оставалось вспоминать вечное «мертвые сраму не имут».
Ковыряние в фекалиях и грязи очень сложно воспринимать как кинопроизведение. Гуманистическая философия оригинала была уничтожена на корню, а взамен, по сути, не предложено ничего. Получилась история не о другой планете и не об обществе людей, а о тяжелом творческом недуге, именуемом «преждевременная смерть таланта».
