Главной изюминкой 20-го Открытого российского фестиваля кино и театра «Амурская осень» стали гастроли Театра им. Вахтангова. Президент фестиваля Сергей Новожилов вручил актрисам Ирине Купченко и Людмиле Максаковой дипломы «За сохранение вековых традиций Вахтанговской театралной школы и за выдающийся личный вклад в театр и кино». Открылись гастроли вахтанговцев в Благовещенске спектаклем «Евгений Онегин», где Ирина Петровна в образе взрослой Татьяны Лариной читает «Сон Татьяны».
Народная артистка РСФСР Ирина Купченко поделилась мыслями о происходящем сегодня в искусстве и её жизни.
Что делает нацию сильной
— Одна из самых тревожных тем сегодня — запрет русской культуры на Западе, отмены гастролей наших артистов за границей. Что могу сказать про это? Им же хуже, если мы не будем там гастролировать, — так мы считаем в Театре Вахтангова. Что же касается запрета культуры — как её можно запретить, когда она всё равно существует, запрещай её, не запрещай. Русская культура выживет в любых обстоятельствах. Кстати, на Западе это постепенно начинают осознавать. И вот уже в «Ла Скала» снова звучат оперы российских композиторов, и в Америке на афиши возвращаются названия русской классики. И певцы выступают с русским репертуаром. Но самое главное, то, что создали наши гении литературы и музыки, — оно же продолжает существовать: их книги, их ноты. Ну абсурд — попытаться вычеркнуть это богатство из мировой истории каким-то указом, просто написав «не разрешаем»!
А ведь в мире отношение к русской классике невероятно трепетное — лично в этом убедилась. Помню, мы были на гастролях в Китае. И выяснилось: прежде чем прийти к нам на спектакль, зрители читали «Евгения Онегина» — чтобы точнее потом прочувствовать то, что увидят на сцене. Вот нам бы так же относиться ко всему в жизни, и в частности к театру. У них музеи полны народу. Не приезжих (да, тогда ещё были открыты границы и было много туристов, иностранцев), а именно китайцев. Своих. Они любопытны, они любознательны, они полны той энергией, которая делает нацию сильной.
«Разобраться вместе»
Зачем человек приходит в театр? Нет-нет, совсем не для того, чтобы снять стресс, хотя поводов для стресса всегда хватает. В театр нужно прийти для того, чтобы попытаться разобраться в себе. Потому что никакое искусство не даёт ответы на вопросы. Искусство помогает эти вопросы сформулировать. А ответов нет — ни у нас, артистов, ни у кого! Но попытаться разобраться в возникающих вопросах вместе с теми, кто сидит в зале, — вот это, мне кажется, театр может.
Театр же всегда говорит о человеке, о его страхах и радостях, его сомнениях. И смысл театра, как и всякого искусства, — помогать жить. Мы с вами бежим, бежим по кругу, проживая так каждый день. А театр «останавливает» этот бег, показывая главные моменты жизни человека. И, когда зритель видит, что герой погряз в таких же страстях, «как и я», но смог выйти из этой ситуации, это даёт ему повод для раздумий. Во всяком случае, спектакли Театра Вахтангова — они все в этой системе координат. А за других мы не отвечаем (смеётся).
Такой факт напомню: «Принцесса Турандот» была поставлена в тяжелейшее время. 1922 год. Разруха, голод, нищета, гражданское противостояние сильнейшее. И вот Вахтангов выпускает этот спектакль. В зале не топят, люди сидят прямо в пальто. А на сцену выходят женщины в вечерних платьях с голыми плечами, мужчины в смокингах, с бабочками и начинают играть сказку. Вот в этом суть нашего театра — заставить зрителя задуматься и понять, что, несмотря ни на что, жизнь прекрасна. Что нужно жить, верить, надеяться и любить. Любить эту жизнь. Хотя это, наверное, в принципе закон искусства. Нам искусство помогает жить.
«Стала бы дальнобойщиком»
Мы, артисты, по природе своей странствующие комедианты. Ну зачем, казалось бы, тащиться на гастроли куда-то за тысячи километров, когда в Москве так хорошо, удобно играть? Но странная вещь: когда начался коронавирус и все сели по домам, мы очень соскучились по гастролям. Логически это объяснить невозможно. Видимо, поездки — это потребность актёрская. Потому что актёр может играть только для кого-то. Пусть хоть один человек в зале сидит — лишь бы он был. Даже когда в кино снимаешься — казалось бы, нет у тебя никакой аудитории, камера только за тобой следит. Но ты всё равно играешь — для оператора, для ассистента, который рядом стоит. Поэтому мы так нуждаемся в людях! В разных, в новых.
А Дальний Восток — отдельная история. Моя первая встреча с этим регионом — поездка на Камчатку. Я так была потрясена этой природой, что подумала: была бы я мужчиной, который стоит в начале жизненного пути, то бросила бы всё и уехала на Дальний Восток. Почему я как женщина такого решения принять не могу? Потому что мужчина, на мой взгляд, более свободен в своих предпочтениях — просто в силу того, что он мужчина. И вообще, раз уж речь о мечтах зашла... Я бы стала дальнобойщиком, если бы родилась не в юбке.
А женщина — она ведь по жизни за мужчиной всегда. Поэтому я против эмансипации и всегда выбирала тот путь, который выбирает мой мужчина. И никогда этому старалась не противоречить. Правда, если уж быть до конца честной, свой путь я выбрала ещё до того, как вышла замуж (Ирина Купченко дважды была замужем. Брак с театральным художником Николаем Двигубским продлился 3 года. С ним она познакомилась на съёмках «Дворянского гнезда» А. Кончаловского, где играла Лизу Калитину. А вот со вторым супругом, народным артистом СССР Василием Лановым, Ирина Петровна прожила 49 лет — до смерти актёра в 2021 г. В этом браке родилось двое сыновей, Александр и Сергей. Ни один не выбрал актёрскую стезю. Младший, Сергей, в 37 лет скончался от сердечного приступа. — Ред.). И не знаю, как всё сложилось бы, если бы было наоборот.
«Из-за возраста не огорчаюсь»
В кино мне повезло с партнёрами. Я играла свои первые роли — в «Дворянском гнезде», «Дяде Ване», «Романсе о влюблённых» у Кончаловского, а партнёрами моими были Сергей Бондарчук, Иннокентий Смоктуновский, Евгений Матвеев. Так что свой путь в кино — снова мы к теме пути возвращаемся — я начинала с великими людьми.
Сегодня в кино у меня есть предложения, я снимаюсь. Ролей центральных мало, но всё равно я функционирую как актриса (смеётся).
А театр... Чувствую ли я недостаток интересных возрастных женских ролей? Да, чувствую. И дело не в том, что именно женщинам с возрастом становится нечего играть. У актрис характерных, комедийных много хорошего материала. А у лирической актрисы серьёзных ролей мало. Но я к этому, как и к своему возрасту, отношусь естественно. Не огорчаюсь, не расстраиваюсь. Живу, имея то, что имею.
