С Сергеем Андриякой мы встретились в «святая святых» художника — мастерской на чердаке сталинки. Место колоритное. На входных дверях — подобранное на Тверской объявление «Уберу жир с живота и бёдер». Медные самовары (насчитала 20), кисти и краски на табуретах, прялки, швейные машинки, горшки, керосиновые лампы, гармошка... Утварь перемежается тонким китайским фарфором. «У меня тут и старинных книг целый вагон, и куча тряпок для драпировки», — объясняет хозяин. Художник ставит на стол гору блинов и несколько огромных банок разного мёда. Всё вокруг отображает жизнелюбивую, оптимистичную натуру художника. Впрочем, и картины Андрияки такие же — живые.
Часто работаю до 4 утра
Ольга Шаблинская, «АиФ»: Сергей Николаевич, иногда на выставках думаю: в натюрморте еда так «вкусно» нарисована, чуть ли не слюнки текут. А иной раз смотришь — идеально всё выписано, но не хочется яблочко с этой картины съесть...
Сергей Андрияка: Я вам расскажу одну историю, которая многое в моей жизни объясняет. Мой отец был художником, директором Суриковской школы. Я ходил туда в подготовительную группу к одному педагогу. Однажды писал цветок, стараясь изо всех сил, лепесточки усердно прорисовывал. И тут заходит отец, смотрит: «Ты молодец, потрудился. Цветок замечательный. Но есть один недостаток — он у тебя не пахнет». Понимаю: прав! Но только как это исправить? Стою, жду, что отец скажет: «Мазни здесь, мазни тут». Нет, молчит. Это был страшный момент. Я взял кисточку, стал что-то мазать, тереть. Спустя годы мы с отцом вспоминали тот случай. «Когда ты стал добиваться запаха цветка, с этого момента и началось искусство». Потом перед глазами были работы отца, тоже формировавшие мировосприятие. И над кроватью висела «Инфанта» Веласкеса — привезённая отцом с фронта трофейная репродукция. А если бы передо мной повесили «Квадрат» Малевича? (Смеётся.) Кстати, мама моя не хотела, чтобы я был художником, прятала от меня кисточки...
— Но почему?
— Она прекрасно понимала, какая это тяжёлая профессия. Ведь что такое художник, по мнению многих? Ну, такая богема. Красивая жизнь, отбоя нет от заказчиков. На самом деле за этим стоит огромный-огромный труд. Труд настолько самоотверженный, что способны на него просто единицы. Если выбирать профессию художника именно как профессию, то человек должен просто жить ею. Порой работаю до 4 утра. И уже много лет в таком режиме. Помимо того что я прежде всего художник и ректор государственной Академии акварели и изящных искусств, а ещё — художественный руководитель Школы акварели, член экспертного совета образовательного центра «Сириус» — это президентский проект в Сочи по работе с одарёнными детьми со всей страны, член Комиссии по монументальному искусству Мосгордумы. Спать просто некогда! А сейчас в связи с выставкой в Манеже ещё больше сократил время отдыха. Я считаю, что рост художника происходит благодаря двум составляющим. Первая — обучение других. И вторая — проведение выставок. Они нужны для того, чтобы посмотреть на себя со стороны. Это всегда полезно. А если вернуться к вашему вопросу о «вкусном яблочке»... Я ведь часто пишу без натуры. Для старой школы это было дело само собой разумеющееся. В основном сейчас либо с фотографии рисуют, либо с натуры. Я тоже с натуры люблю писать, но это небольшие работы.
А всё, что касается природы, часто пишу по памяти. Вот вы пошли, увидели что-то красивое, и это вас поразило. Как это впечатление обострить? Надо отвернуться, представить этот образ себе и передать на бумаге. На своих мастер-классах я прихожу в зал и спрашиваю: какое состояние вы хотите, чтобы я написал? И мне дают тему: например, сильный мороз. Сижу на сцене и в режиме реального времени 2-3 часа пишу картину с белого листа и до конца. Это делают не все. Потому что для любого художника такая работа — шоковая, ошибка видна сразу и всем. Помню, одна наша преподавательница пришла: ой, я на лыжах каталась. Ёлки, берёзы в инее, солнце садится, такая красота! И показывает фотографию. Я: «Ты рассказываешь красиво, а на фотографии ничего этого нет». «Фото не может передать всю ту красоту», — отвечает. «Ладно, — говорю, — сделай чёрно-белый ксерокс». И пишу в цвете то, что она видела. Кричит: «Да!» Это и есть работа с образом... Но не все это могут оценить. Был случай обидный. Зима, по памяти пишу перед залом натюрморт с одуванчиками. Все в восторге. А потом подходят несколько зрителей: «Всё здорово, но лучше, если вы в следующий раз поставите цветы. Чтобы мы видели и букет, и вашу картину». — «Извините, но писать без натуры в сто раз сложнее». — «Мы понимаем, но всё-таки лучше, когда есть натура».
Покажем всё, что умеем
— Сергей Николаевич, а новая выставка в Манеже чем будет отличаться от предыдущих?
— Впервые будет показана непрерывность художественного обучения с младшего школьного возраста до высшего образования. Будут представлены мои картины, педагогов, работы студентов Академии, учеников Школы и образовательного центра «Сириус».
Особое место отведено эскизам реконструкций Чудова, Вознесенского монастырей и Малого Николаевского дворца Московского Кремля, выполненные педагогами и студентами Академии. Всё, чему мы обучаем, постараемся представить. Это масляная живопись, пастель, гончарное дело, керамика, фарфор, миниатюра, ювелирное дело, книжная иллюстрация, скульптура малых форм и др. Плюс реставрация картин, немножко иконописи, монументальной настенной живописи. Выставка пройдёт с 6 апреля по 5 мая. И каждый день будут пробные уроки — не только по акварели, но и по гончарному искусству, лепке из керамики, росписи керамики и фарфора и др. А мои мастер-классы будут проходить по выходным и по праздникам, включая 1 мая. Все мероприятия — бесплатные.
