На прошедший в Санкт-Петербурге VII Международный культурный форум пианист Денис Мацуев прилетел из Америки, где у него был большой гастрольный тур, успел провести заседание секции «Музыка», которую вновь возглавил, дать два концерта, на одном из которых — гала-открытии в Мариинском театре — присутствовал Владимир Путин. И стремительно улетел на очередные гастроли.
Культурный код нации
Юлия Шигарева, «АиФ»: — Денис, скажите честно: практический смысл от мероприятий, подобных форуму, есть?
Денис Мацуев: — Хороший вопрос! Действительно, существует мнение, что форум — это такой «праздник для своих»: встретились, поговорили... А дальше-то что?
Но на таких собраниях рождаются интересные мысли, которые потом начинают работать. Простой пример: виртуальные концертные залы, идею которых на прошлом форуме предложил глава Московской филармонии Алексей Шалашов, превратились в полноценный нацпроект. Что это такое, поясняю: концерты, которые проходят на лучших сценах мира, транслируются и в городах, и в сельских клубах — везде, где можно установить нужную аппаратуру. Вы удивитесь, но залы переполнены!
Почему сегодня такие проекты невероятно важны? Потому что классическую музыку из эфира вытравили. «Радио Орфей» или «Радио Культура» в регионах не поймать. С чего начинается день обычного среднестатистического жителя России? С этого «бум-бум-бум», что льётся на него из любой ФМ-радиостанции. Что остаётся в подкорке от этой, извините, долбёжки, когда люди приезжают на работу?
— То самое «бум-бум-бум».
— А это опасно для здоровья! Так, может, пора уже разобраться, неужели это так дорого — создать радиочастоты, на которых звучала бы классическая музыка? Уверяю вас: в стране существует огромный пласт людей, которые готовы её слушать. Мне рассказывал простой таксист, как увидел меня по ТВ в каком-то сборном концерте типа ко Дню милиции, потом нашёл диски с записями моих концертов и в конце концов стал покупать абонементы в консерваторию. Таких примеров очень много, поверьте!
Это работает ещё и на омоложение публики. На Западе классические музыканты, видя в залах сплошь седые головы, со страхом думают о том, что будет через 15–20 лет, когда это поколение уйдёт. Там молодёжи среди публики практически нет, а у нас есть!
— И почему?
— Ну, ваш покорный слуга тоже к этому руку приложил (смеётся). А ещё потому, что у нас есть этот генный код культурный. Его всё равно не убьёшь, как бы ни травили.
— Всё равно найдутся бабушки, которые будут водить внуков в консерваторию?
— Это во-первых. Во-вторых, сейчас это становится правилом хорошего тона, даже, можно сказать, модным — ходить на такие концерты. Слава богу, движение это пошло, поэтому останавливаться ни в коем случае нельзя! 
Звукотерапия
— Самый, наверное, частый вопрос, который задают музыкантам: а своих детей вы за инструмент посадите?
— Да, меня спрашивают: вот у вас дочка — Анна Денисовна, ей 2 года исполнилось. Вы будете её в музыку отдавать? Отвечаю: если у неё обнаружится выдающийся талант, я, конечно, приложу все усилия, чтобы она развивалась. Но и если никакого таланта музыкального не будет, она всё равно изучит ноты — это 100%. Я считаю, что в общеобразовательной школе любой ребёнок наравне с буквами и цифрами должен познакомиться с нотами. Это идёт только на пользу! При обучении музыке раскрывается другая часть мозгового полушария, человек мыслить начинает по-другому. А вообще, каждый ребёнок талантливый, если правильно к нему подойти.
— При этом первое, что сегодня изгоняют из школьной программы, — уроки музыки, добавляя вместо них математику, иностранные языки, программирование. Мол, именно за этими предметами будущее.
— Вполне такое допускаю. И да — к урокам музыки отношение по сей день несерьёзное. Более того, их воспринимают как нечто скучное, занудное. Но новые форматы — так это называется?...
— ...стандарты.
— «Стандарт» — ужасное слово! Их должны разрабатывать талантливые люди, чтобы знакомство с миром музыки было интересным, познавательным, с юмором. Я готов консультировать по этому вопросу, насколько это возможно.
Ещё раз повторю, зачем нужна классическая музыка. Она прижимает человека к стулу, заставляет его плакать или смеяться, она заряжает. Это и отвлечение, и реальное лечение: ты уходишь с концерта, и у тебя нормализуется давление, у тебя появляется улыбка, ты не будешь агрессивным после концерта классической музыки, плохих поступков не будешь совершать — у тебя просто рука на это не поднимется.
Но до человека, до ребёнка всё это нужно донести — это к вопросу о школьных стандартах: кто должен объяснить, почему картина, на которую мы смотрим, или звучащая музыка должна тебя трогать. Понятно, что после трудового дня пойти послушать сонаты Бетховена с первого раза, конечно, сложно. Но с чего-то нужно начинать!
— Виолончелист Александр Князев рассказывал, как ещё в советское время играл в цехах в обеденный перерыв — была у классических музыкантов такая «разнарядка». И его слушали!
— В том-то и дело! И Мстислав Ростропович вспоминал, как он с баянистом (пианино возить с собой было невозможно) ездил на гастроли, играл в каком-то сельском клубе. И как мужики очень громко делились друг с другом своими ощущениями — иногда даже громче, чем он играл. И он вдруг сыграл очень тихо, такой тонкий-тонкий нюанс выдал. И они все замолчали. Это я о том, что тончайший нюанс порой оказывается гораздо более действенным, чем громкое «форте». Так почему бы не возобновить эту практику — концерты на производствах? Я знаю, что Валерий Гергиев в рамках Пасхального фестиваля давал концерты на КамАЗе — во время обеденного перерыва играл прямо в цехе, где собирают автомобили.
Я уверен, это будет иметь колоссальный успех — и польза будет колоссальная.
— Вы сказали фразу «Ваш покорный слуга руку приложил». Я иногда сижу, смотрю на вас и думаю: у вас гастроли расписаны на 10 лет вперёд, и самая серьёзная проблема, которой в принципе можно было бы озадачиться, — это в какой ресторан ужинать пойти. А вы по провинции колесите, детей в рамках вашего фонда «Новые имена» отслушиваете, пианино для умирающих музыкальных школ добываете. Зачем?!
— Во-первых, я не могу сидеть на месте. Во-вторых, я когда-то дал клятву создательнице фонда «Новые имена» Иветте Вороновой, что продолжу её дело. Мы должны это всё делать — именно должны! Я по-другому себя не мыслю. К тому же я заряжаюсь от этих ребят, с которыми в ближайшем будущем буду выходить на сцену — и с победителями моего конкурса «Grand Piano Competition», и с музыкантами из «Новых имён». Это та команда, которая вдохновляет и ради которой ты готов делать всё что угодно.
А пианино... Ну, слушайте! Я же прекрасно понимаю, что сколь ни был бы талантлив ребёнок, но, когда он садится за это раздолбанное, извините за выражение, дерево, — что он может сделать? Почему в Китае нормальные инструменты есть, а у нас нет? Ну как на это можно смотреть спокойно? Если есть возможность, я всегда стараюсь помочь. Это сибирское, наверное. «Не обижай, а помогай» — девиз нашей семьи.
Юрий Башмет: «Я сам себе прокурор» 
Дирижёр Владимир Минин: победят ли Бендеры Ломоносовых? 
Япона дочь и балалайка. Как инструмент изменил жизнь японской девушки 
Михаил Казиник: чтобы спасти детей от бескультурья, нужен комендантский час 
Надежда Бабкина: «Конкурентов у меня нет!» 
