Он шёл вопреки
- С первым мужем, известным постановщиком Станиславом Власовым, мы прожили 10 счастливых лет. Но в это счастье вдруг ворвался Саша.
Впервые он меня увидел в Зале им. Чайковского. Моего мужа пригласили поставить номер для одной талантливой девочки. Слава предложил мне пойти с ним. В зал во время репетиции заглядывали любопытствующие. Потом я узнала, что среди них был и Саша. Он мне рассказывал: «Я раз заглянул, увидел тебя и понял - это моя женщина!»
Однако наша встреча произошла только спустя четыре года.
Тогда в ВТО (Всесоюзное театральное общество. - Прим. ред.) была назначена премьера фильма с моим участием. Я пришла в компании своих поклонников. И вдруг почувствовала взгляд. Повернулась вполоборота и заметила, что у колонны стоит молодой человек. Он не отрываясь смотрел на меня. Я подумала: «Какая необычная внешность!» Похож на викинга: длинные белые волосы, мужественное лицо, безупречное сложение. Я поинтересовалась: «Кто это?» Мои поклонники удивились: «Разве ты не знаешь?! Это же талантливый танцовщик Годунов!» Когда все пошли в зал, я подошла к Саше. На нём был замшевый пиджак, одна из пуговиц еле держалась. Я первой завела разговор: «А вы знаете, что у вас скоро пуговица оторвётся?» Он посмотрел на пуговицу, потом на меня: «Да, знаю. А может… вы мне её пришьёте?» Я улыбнулась: «Может быть, когда-нибудь». После показа Годунов всё так же стоял у колонны. Я подошла к Саше и прямо в лоб спросила: «Хотите меня проводить?»
По дороге до моего дома Саша рассказал, что Юрий Григорович пригласил его танцевать в Большой театр. Но Сашу вызвали в Министерство культуры и пригрозили: «Какой тебе театр?! Мы тебя загоним в армию на три года!» Ему был всего лишь 21 год. А мне тогда исполнилось 28. Но наша платоническая любовь постепенно перешла в настоящий роман. Мужу о нас рассказали «добрые люди». Он сказал только: «Уходи».
В то время за границу ездила только я. Саша же готовился к международному конкурсу. Фурцева его выпустила, только когда он выиграл первую премию. Но Саша очень недружелюбно вёл себя по отношению к чиновникам, и его решили наказать - закрыли выезд из страны. Меня тоже перестали выпускать. Так продолжалось около трёх лет.
Саша сильно переживал, даже решил уйти из Большого театра, подал заявление. И вот разразился скандал. Саша должен был танцевать Ивана Грозного на конкурсе, на котором собрались все известные постановщики. А он пошёл в поликлинику и взял больничный. Сашу вызвали в Министерство культуры, и после этого он стал выездным. Тогда мы уже жили в новой трёхкомнатной квартире. И вот мы отправились в Америку.
Там нас навестил Михаил Барышников. Он был на гастролях в Бразилии, но прилетел всего лишь на одну ночь специально, чтобы нас повидать. Миша просто умолял меня: «Мила, прошу, не оставайтесь здесь!» Я очень удивилась: «Да мы и не собираемся». Правда, я обратила внимание на некую группу людей, которая вилась вокруг Саши, и чувствовала: ведётся обработка. Основную роль в ней сыграл фотограф Блиох. Он делал потрясающие фотографии для нас с Сашей. А потом предал.
Три дня заточения
Это случилось в конце наших гастролей. Саша всё путешествие не отпускал меня ни на минуту, провожал на репетиции, хотя танцевать приходилось через день.
Но среди этой запарки у него всё-таки выдалось три свободных дня. В один из этих дней я вернулась в наш номер - а Саши нет. Нет ни записки, ничего! А все вещи на месте. Саша ушёл только в джинсах и в майке. Даже паспорт не взял. Сердце моё упало. Но я никому ничего не сказала. Все звонили, спрашивали Сашу, я старалась без тени в голосе говорить, что всё нормально, что Саша ушёл прогуляться.
В конце концов пришлось вызвать нашего завтруппой и всё ему рассказать. Когда я произнесла: «Саши нет», слёзы градом полились по щекам. Уже потом я узнала, что наш «друг» Блиох привёл Сашу в квартиру к каким-то людям, там он много выпил, был в неподобающем виде, а Блиох всё это заснял и разместил в газете. По тем временам это означало, что Саша стал невозвращенцем.
Я тогда напилась успокоительного и легла спать. А ранним утром меня тронули за плечо - в номере уже собрались наши люди. Меня повезли в консульство. «Ваш муж попросил политического убежища», - услышала я с порога. Я не заплакала, только произнесла: «Срочно домой, к маме».
Возле аэропорта Кеннеди наша машина кружила очень долго - все очень боялись провокации. Когда я зашла в первый салон самолёта, села на своё место, посмотрела в иллюминатор и произнесла: «Прощай, Саша». И тут послышался шум, топот, и ко мне с микрофонами, с камерой подбежала толпа людей, начался крик. Девушка-журналистка обратилась ко мне на русском, но с украинским акцентом: «Людмила, вас удерживают? Вы должны выйти!» Я очень спокойно ответила ей: «Может, вам странно слышать, что кто-то хочет покинуть Америку, но я хочу уехать домой». В самолёте я просидела три дня. И все эти дни Саша находился рядом - он сидел в микроавтобусе и ждал меня.
Потом мне наши девочки рассказывали, что по всем каналам каждые полчаса передавали репортажи из аэропорта. Брежнев созванивался с Картером, чтобы разрешить проблему. Ведь помимо меня в самолёте находились и наши соотечественники - никто из них не пожелал лететь другим рейсом. В нашем салоне с родителями сидел маленький мальчик со светлыми волосами. Его звали Саша. Я не могла без слёз на него смотреть.
Фэбээровцы сказали мне, что самолёт не выпустят, пока я не выйду на нейтральную территорию и не заявлю, что без всякого давления собираюсь улететь в Москву. В итоге к самолёту подкатили пристройку, в которой и прошли наши «переговоры». После них я улетела в Москву.
Говорят, что Саша буквально катался по полу от горя. Он позвонил спустя месяц. Все свои деньги тратил на телефонные переговоры и на то, чтобы меня всеми правдами и неправдами привезли к нему. Как-то ко мне приезжал большой человек из КГБ. Он предложил: «Мы можем вас отправить за границу, но при условии, что Годунов переедет в Европу». Мы обрадовались этой возможности. Саша уже договорился, что он будет танцевать в Западном Берлине, а я буду жить в Восточном. Но за день до моего отъезда мне рассказали историю об одном нашем спортсмене. Он тоже остался в Берлине, но потом якобы не выдержал, так хотел вернуться, что пешком шёл до Бонна. И я поняла: «Этого не может быть.
Его выкрали». Я поняла, что не прощу себе, если подобное случится с Сашей. Я не поехала. Прошло время. У меня начался другой роман, я вышла замуж. Саша тоже встречался с голливудской звездой Жаклин Биссет. На одном приёме, где Саша был вместе с Жаклин, его спросили: «Это твоя жена?» Он погрустнел и ответил: «Нет, моя жена в России».
Саша умер в мае 1995 года. Его нашли только спустя три или четыре дня после смерти. Причина его кончины до сих пор остаётся загадкой. Иосиф Бродский, Сашин друг, который чем мог помогал ему в Штатах, сказал: «Я думаю, что он умер от тоски и одиночества».
Много позже у меня в квартире раздался звонок. Это был Марис Лиепа. Он сказал: «Людмила, приехала эта женщина, Жаклин. Она хочет увидеть тебя». Мы встретились, поплакали, сходили в церковь. Когда мы вышли, Жаклин подошла ко мне и тихо сказала: «Всю свою жизнь он любил только тебя».
ДОСЬЕ
Людмила Власова, балерина, солистка Большого театра. Родилась в марте 1942 г. Сыграла одну из ролей в фильме «31 июня». После расставания с Годуновым через несколько лет снова вышла замуж. Сейчас работает хореографом, помогает фигуристам.
