Владимир Полупанов: «Людмила Гурченко за минуту до вечности»

Под «добрым и вечным» я имею в виду несколько проектов (показанных в прошлый уик-энд) об ушедшей от нас на днях Людмиле Гурченко, где, как мне показалось, была найдена очень человеческая интонация, несвойственная большинству проектов телеканала. Я насчитал, по крайней мере, четыре программы, посвящённые великой актрисе и оперативно нашедшие место в эфире: «Людмила Марковна. Последняя роль»,  «За минуту до вечности»,  ток-шоу Павла Селина «Последнее слово» и спецвыпуск программы «И снова здравствуйте!». И это не считая повтора её недавнего интервью Вадиму Такменеву в программе «Центральное телевидение», где Людмила Марковна была предельно откровенна, и показа фильма «Пёстрые сумерки», где она выступила в качестве композитора, актрисы и режиссёра. Но сначала, собственно, о «помоях».

В воскресном выпуске «Чистосердечного признания» была показана нарезка видеосюжетов «Страна чудаков». Назвать «это» «фильмом» язык не поворачивается. «Чудаки», как это часто водится у журналистов НТВ, получились на букву «М». Каждый из людей, ставших объектом исследований «энтэвэшников», был с «чудинкой», отклонением. Один отстроил на огороде миниатюрный московский Кремль (что само по себе довольно безобидное чудачество), другой возомнил себя царём  - живёт в «царских» хоромах с интерьерами в духе Эрмитажа, с позолотой и вензелями, а по родной деревне ходит со скипетром и державой – символами царской власти. При этом живёт «ампиратор» впроголодь, денег нет даже на крупу. Третий «чудак» (или «чудик») «бомжует» в пятиэтажном подземелье. В подробностях журналисты рассказали, как человек справляет собственную нужду, и какую «нужду» по свежему воздуху испытывают его соседи, обречённые нюхать смрад, вырывающийся наружу из подземелья. Не обошлось в этом дайджесте уродств без «чудачки», бродящей по Санкт-Петербургу босой в любую погоду, без алкашей, превративших жилище в свалку отходов и сделавших жизнь соседей невыносимой.

У меня, как у телезрителя, сочувствие вызывали не только соседи алкашей, безуспешно борющиеся с тараканами, но также и культурист, колющий себе женские гормоны и выглядящий, как тайский трансвестит. Финальную точку в этом исследовании человеческих отклонений поставила история про деревенского транссексуала Федю, мечтающего стать полноценной женщиной. Телевизионщики даже отправились вместе с ним в сельскую поликлинику на приём (видимо, к терапевту), где прямо перед телекамерами была разыграна сцена с отказом в операции (что «удивительно» для сельской больницы, где таких операций по понятным причинам не делают).

Какая-то в этом во всём была злая ирония, издёвка, подтрунивание над психически не совсем здоровыми и адекватными людьми. Не проще ли сразу «энтэвэшникам» отправиться в психушку, поснимать её пациентов и затем похихикать над ними в вечернем эфире? Да, страна у нас разная. В том числе есть и такая её сторона. Но если людям постоянно (к тому же в самое смотрибельное время) показывать, что они моральные уроды и их окружают такие же, они такими и будут. Ох, как же хочется быстрее почувствовать действие Закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», который вводят только в сентябре 2012 года. А что делать до этого? Как оградить здоровье собственных детей от подобных зрелищ, после которых (это у меня ещё довольно крепкая психика) хочется пойти и помыться. На НТВ (часто, но, слава Богу, не всегда) жизнь в стране показана без любви, сочувствия и сострадания к людям её населяющим. Будто и не в России живут создатели, а где-нибудь на Беверли Хилз в Лос-Анжелесе, а сюда приезжают зарабатывать бабло.

Теперь о добром и вечном. В рамках «Русских сенсаций» тот же самый канал показал фильм о Людмиле Гурченко «За пять минут до вечности», основанный на редких кадрах, где переплавилась домашняя видеохроника, фрагменты последних интервью, публичные выступления (во ВГИКе, в Смоленске) на презентациях фильма «Пёстрые сумерки» и т.д. «Такой вы её ещё не видели? Вы увидите это первыми. Кого актриса называла ничтожеством?!! - смотрите после рекламы», - конечно, производители «адского трэша» не могли удержаться от кричащих (неуместных в данном случае) рекламных вставок. Но сам фильм получился «без перегибов».

Мы увидели Гурченко разной - разбитной и хмельной с бокалом шампанского, произносящей тосты на даче у Никиты Михалкова. Обнажающей душу перед студентами ВГИКа и кающейся на родине отца в Смоленске, где она расплакалась прямо на сцене кинотеатра: «Смоленщина, Брянщина, деревня Дунаевщина, там родился мой папа. А я ведь впервые в Смоленске». Вот в квартире Стаса Намина тогдашний премьер-министр Евгений Примаков сидит по правую руку от неё. А вот гаишники, остановив Гурченко за превышение скорости в день её 75-летия, узнают и отпускают актрису. Она показана там просто женщиной, не звездой, такой, какой её, действительно, видели немногие. Хотя по большому счёту это лишь небольшая зарисовка, штришок на полотне её объёмной жизни.

Можно долго спорить о художественных достоинствах фильма «Пёстрые сумерки»,  но если есть желание что-то понять про эту женщину, посмотреть его нужно. Хотя бы для того, чтобы увидеть, что в 75 можно быть ТАКОЙ и ТАК играть! Это фильм-исповедь. О нерастраченной жажде материнства (испорченных отношениях с родной дочерью), об отсутствии ролей и тотальном одиночестве. И как следствие: о дружбе в конце жизни с одарённым незрячим пианистом Олегом Аккуратовым, который и стал главным героем фильма.

В последние годы она была нечастым гостем на ТВ. То ли гордость не позволяла ходить на поклон, то ли телевидение её просто не замечало. Тем ценнее кажется её последнее телеинтервью Вадиму Такменеву в программе «Центральное телевидение». Я понял (видимо, как и большинство моих современников), что совсем не знаю Гурченко.    «Желтая пресса всё обмусолила, на мне уже нет живого места, я уже вся жёлтая, - грустно шутила она. - Семья, это такая запутанная, такая интимно-острая, хрупкая конструкция. Всё было прекрасно, пока дочь не вышла замуж. Её дети меня любили, особенно мальчик Марк. А потом получилось так, что муж дочери оставил двоих детей. Год прошёл, он подал на развод. И я потом сказала дочери: «Машенька, а ты скажи ему, что я сама прожила без отца, знаю, как это сложно». Может, вам попробовать помириться. Но их развели. Второй раз. А потом они вдруг сошлись. Кто враг? Свидетель? Я. Я беру на себя всё, я им не мешаю, я их не трогаю. И есть такие вещи, которая рассказать я не имею права…

…Я закрыла для себя тему дочери. У меня должна быть только работа, которую я люблю, и которая все неурядицы сглаживает. Я пережила в своей жизни много жестокости хотя бы в том, что в самый лучший период, рассвет сил я просто не снималась 10 лет подряд. Разве может быть что-то страшнее этого? А сейчас что играть? Маму киллера? Поэтому меня мало кто знает…

…Я плАчу всё время, что нет папы моего. И если какое-то время не иду к нему (а я с ним разговариваю), у  меня начинает болеть совесть. Я могу заплакать, когда вижу что-то талантливое, например, Земфиру. Я в своё время плакала, когда запела Алла Пугачёва. Я плАчу, когда знаю, что я этого уже никогда не сделаю (потому, что ушло время), а я могла бы это сделать. Вот это «ушло время» с одной стороны штука и радостная, потому что у тебя за спиной есть что-то такое. Но с другой стороны впереди нет просвета, надежды. Поскольку я не очень талантливая мама и бабушка, значит, у меня этой перспективы нет. Значит, у меня только работа».