Владимир Познер: «Выдающихся людей сегодня нет»

Владимир Полупанов, «АиФ»: Недавно я делал интервью с основателем «Коммерсанта» Владимиром Яковлевым, который считает, что 50 лет - это возраст счастья. Вам скоро 80 лет - это возраст чего?

Владимир Познер: У кого-то это возраст физического недомогания и потери интереса к жизни. Я очень счастливый пока (тьфу-тьфу) в этом возрасте. В том смысле, что работаю на полную катушку. Девушки время от времени ещё смотрят в мою сторону. Получаю удовольствие от того, что делаю. Ну, стометровку бегу не так быстро, как когда-то. Но бегу. В теннис играю три раза в неделю. В физическом смысле да и с головой вроде тоже всё в порядке.

У меня прекрасные дети, внуки, которых обожаю. Я достаточно заработал, чтобы не беспокоиться: если завтра вдруг упаду и меня не станет, мои близкие не окажутся в тяжёлом финансовом положении. Это тоже даёт мне огромное ощущение независимости. Конечно, я предпочёл бы, чтобы мне было не 80, а, например, 35. Но только с тем опытом, который у меня уже есть. Конечно, в моём возрасте невозможно не задумываться о смерти. Это неизбежно. Но сказать, что это возраст счастья, - это такая же глупость, как сказать, что 50 - это возраст счастья.

- Как вам кажется, гости, приходящие к вам в программу, со временем мельчают? Вообще, выдающихся личностей становится меньше?

- Любой ответ на этот вопрос будет самонадеянным. Очевидно, что бывают разные эпохи. Бывают наполненные выдающимися деятелями в области культуры, политики, литературы и т. д. Но бывают и провалы. Мне кажется, что сейчас мы живём в такой период. Причём не только в России, а вообще. И сегодня если я и вспоминаю каких-то выдающихся людей, то они довольно старые. Габриэль Гарсиа Маркес? На ладан дышит. Пол Маккартни? Но ему тоже за 70.

А сегодняшние где? Нигде, ни в чём. Эпоха безвременья. Если бы я приглашал в свою программу только выдающихся людей (в любой период), она бы очень скоро закрылась. Но у меня большой список интересных для меня и несомненно ярких людей, которые представляют интерес для зрителя. Например, минист­ры внутренних дел, здравоохранения, социального обеспечения и др. Я бы с удовольствием взял интервью у нынешнего президента Ирана или премьер-министра Израиля.

Я бы с большим интересом поговорил с Эдвардом Сноуденом. Не выдающийся человек, хотя в чём-то и выдающийся несомненно. Он был американским мальчиком, идеалистом, который верил в свою Америку. И, когда ему предложили работать в ЦРУ, он, конечно, сказал «да». Но, как только понял, что всё это совсем не то, что он думал, не выдержал. И сделал то, что сделал, понимая прекрасно, что хода обратно нет и что он потерял свою Америку навсегда. Это ведь непростое дело, если вдуматься. Я думаю, что когда-нибудь они его достанут. Не здесь, так где-нибудь. Ему не простят того, что он сделал. Я не делаю из него героя. Но то, что это, конечно, очень мужественный человек, который совершил совершенно нерядовой поступок, для меня очевидно.

Смотрите также:

• Лидия Вележева: «Может быть, апокалипсис уже давно начался?» →
• Валентин Гафт: «Молодёжь сегодня другая. И мне она нравится» →
• Владимир Зельдин: «Видал я времена и похлеще...» →