Лев Толстой, из статьи «Карфаген должен быть разрушен». 1896 г.
Случилось нечто, подобное химическому разложению. Поваренная соль, пока она не разложена, не представляет ничего неприятного. Но, подвергшись разложению, она даёт отвратительный удушливый газ хлор, который прежде был незаметен. То же самое сделалось в нашем обществе с военными людьми.
В прежнее время военный человек, составляя необходимую часть общества, не представлял собой ничего неприятного. Те военные не только не сомневались в справедливости своего звания, но гордились им, часто выбирая это звание из чувства самоотвержения.
Не то уже представляют теперешние военные. В обществе совершилось разделение: лучшие элементы выделились из военного сословия и избрали другие профессии. Военное же сословие пополнялось всё худшим и худшим в нравственном отношении элементом. И дошло до того отсталого, грубого и отвратительного состояния, в котором оно находится теперь. Взгляды военных людей нашего времени на своё дело и звание, а равно и на вопросы общественной жизни, стали грубы и нелепы.
Оно и не могло быть иначе. Военные люди 30, 40 лет тому назад, находившиеся в воинском звании, наивно гордились им и могли быть добрыми и честными, продолжая быть военными. Теперь же это уже невозможно. Теперь для того, чтобы быть военным, человеку нужно быть или грубым, или непросвещённым. Или нечестным. Потому что общество продолжает по старой привычке уважать военных, делать вид, что верит в высокое значение военного звания.
Очевидно, разложение совершилось. И то, что оно совершилось, и уже есть важный шаг вперёд. Военное сословие, выделившись из общей жизни, стало отвратительно.
Люди эти, очевидно, составили вокруг себя удушливую, вонючую атмосферу, в которой живут. И в которую не проникает тот свежий воздух, которым дышит уже большинство людей. Они не допускают до себя этот свежий воздух и, по мере распространения его, сгущают вокруг себя свою вонючую атмосферу. До них никак не доберёшься.
