Павел Дуров, молодой российский предприниматель и миллиардер, до сих пор остается для многих загадкой. Загадкой, примером, объектом зависти... Журналист, писатель Николай Кононов исследовал феномен Дурова, написав книгу со звучным названием «Код Дурова. Реальная история соцсети „ВКонтакте“ и ее создателя» (изд-во «Манн, Иванов и Фербер»). Книга уже вызвала ажиотаж ничуть не меньший, чем фильм «Социальная сеть», снятый на основе истории создателя Facebook Марка Цукерберга. Со дня на день она появится в продаже.
«AиФ.ru» публикует избранные фрагменты из книги «Код Дурова».
«Я боюсь не новых идей, а старых»
Год назад я колесил по Петербургу. Вокруг гремел День города, человеческие течения напоминали переплетающуюся в ручье траву. Лето еще не разбросало нужных мне людей по отпускам, поэтому мне удалось встретиться с университетскими приятелями, школьными учителями и коллегами Дурова.
Если раньше из его биографии были известны мало что раскрывающие факты («отличник с двойкой по поведению», университетский активист), то теперь кое-что прояснялось. Впрочем, сам он не откликался на письма. Лишь когда меня рекомендовали буквально со всех сторон, ответил в интернет-мессенджере, что не хочет давать интервью Forbes, так как ему плевать на деньги.
Я схватился за эту соломинку и начал спорить. Выяснилось, что взгляды сторон на цель и смысл предпринимательства совпадают, и мы проболтали до четырех часов утра. Ночной разговор послужил отправной точкой для этой книги.
По мере того как я изучал путь «ВКонтакте», передо мной разворачивалась совсем другая история — более глубокая; не столько о реванше нёрдов, сколько о последствиях их революции.
Дуров оказался той же крови, что и предприниматели нового поколения, стремящиеся изобретать сервисы, которые решают глобальные проблемы (их пока меньшинство в списке Vanity Fair). Например, есть такая малоприятная штука, как непрозрачность или асимметрия информации. Facebook во главе с Марком Цукербергом толкает людей к все большей прозрачности их жизни — привыкай к тому, что твои поступки и связи видят все. Граждане переносят новые паттерны поведения, к примеру, с частной жизни на отношения с государством и бюрократией.
«Я боюсь не новых идей, а старых», — как-то написал Дуров и сформулировал ключевую ценность новых «социалистов»: движение вперед. Он, странный юноша не без снобизма и мизантропии, сначала прятался от публики, а в последнее время, напротив, чудил — разбрасывал деньги с балкона дома Зингера, придумал эротическую фотосессию моделей в своем кабинете, подписывал футболки поклонникам на Дворцовой площади. Затем вызвал лютую ярость сталинистов, написав 9 мая в личном твиттере, что нечего радоваться победе, вернувшей страну в руки палача.
Как ни странно, у этого пафосного человека оказалось много фанатов среди его негромких коллег — интернет-миллионеров. Мало кого принципиально смущало наличие во «ВКонтакте» порнографии и фильмов, выложенных без уведомления правообладателя.
Роман с интернетом: как все начиналось
Первая идея Дурова, связанная с интернетом, выросла из его мании эффективности. Студент английской кафедры СпБГУ считал, что человечество тратит адское количество времени на ерунду, и тот, кто ему поможет, будет если не вознагражден, то по крайней мере удовлетворен как творец.
Готовясь к сессии, его группа использовала вечный метод — каждый взял себе пул билетов и обязался их написать. На трех мальчиков в группе приходилось пятнадцать девочек, и поэтому обязательства выполнялись красивыми разборчивыми почерками. Затем группа встречалась и менялась записями.
Чтобы ускорить этот процесс, Дуров написал сайт и назвал его в соответствии с выпускным обетом — durov.com. Там выкладывались филологические билеты и курсовые. Хостинг стоил дешево, и Дуров легко покрывал расходы из своего заработка — он рисовал сайты, а также писал статьи в журнал «Всемирный следопыт» об историче-ских персонажах. Редактор заказал первую статью его отцу — о римских гладиаторах, — но профессору было неинтересно заниматься перетолмачиванием науки в популярное чтение, и он сплавил халтуру сыну. Тот с радостью заработал на Эдисоне, Форде и братьях Райт, попутно усвоив один из законов медиа — продавать читателю мало-известного героя лучше, связав его со знаменитостью или с громким событием. Например, посланника Российской империи в Тибет Агвана Доржиева преподнесли как «друга живого бога».
Durov.com наводнили материалы. Сайт прогремел на факультете, и вскоре все курсы размещали там рефераты с лекциями. Преподаватели разделились на две партии. Те, кто помоложе, советовали заглянуть на durov.com за материалами к следующему коллоквиуму. Профессор классической филологии, в честь которого закуток перед кафедрой называли «уголком Дурова», отнесся к идее сына без восторга, но не критиковал.
Его ответ Цукербергу
Куранты на башне, с которой не удосужились снять рубиновые звезды, пробили 2004 год. Дуров не знал, что на другом полушарии, в заснеженном Гарварде, раскручивалась история, которая превратила своего демиурга из сетевого задрота в одного из влиятельнейших лю-дей мира. Марк Цукерберг хакнул сервер с фотографиями студенток, выкачал файлы и написал программу, которая позволяла выбирать из двух расположенных рядом снимков тот, где более привлекательная девушка. Общежития прилипли к мониторам, выбирая всенародную мисс Гарвард, и локальная сеть рухнула.
Именно в эти дни Дуров перебирал варианты, как раскрутиться через громкое событие. В конце концов его мысли отправились в том же направлении, что у Цукерберга.
...Новичок рассматривал кружок вокруг парня в черном. Тусовка едва умещалась на «Седьмом небе», узком коридоре третьего этажа, бывшем чердаке. Забавно, что некоторые участники копировали лидера и тоже носили траур.
Любопытство заставило новичка познакомиться — так же, как когда-то толкнуло заниматься нетипичными для филолога вещами: торговать джинсами, редактировать газету «Метростроевец» и разучивать аргентинское танго. Принадлежность к виду «юноша с филфака» в нем подчеркивали стихи и проза — непременные атрибуты гения, который видит сны о чем-то большем. «Идея с конкурсом красоты забавная, но одно дело — мечтать, другое — воплощать» — так новичок описал первое впечатление от консильери. Совершив ритуал знакомства, он старался говорить мало и в основном наблюдал за компанией.
Его звали Михаил Равдоникас, и через месяц он тоже облекся в черное.
Вскоре после тусовки на «Седьмом небе» в приемной декана нарисовались Дуров и Перекопский (друг Павла Дурова — прим.ред.). Их привел завкафедрой межкультурных коммуникаций, знакомство с которым парни активизировали чуть раньше. Так же, как в Перекопском, Дуров вычислил компаньона в завкафедрой и использовал его как мостик к декану. Тот приходился родственником Перекопскому и не противился идее послужить административной подпоркой.
Декан выслушал идею. «Конкурс красоты и дизайна»: отбор девушек в три тура, никаких бикини, декламация, танец, остроумная пикировка, а вы, конечно, возглавляете жюри. Декан благословил «людей в черном», для порядка прочитав лекцию, что «филологини по роду занятий ориентированы на воплощение идеи любви и красоты», и, пожалуйста, никакой пошлости. Активистам выделили 100 000 рублей.
Дуров с Перекопским вышли, едва сдерживаясь, чтобы не сплясать пого (...).
Вскоре Дуров выложил на сайт фотосессии девушек, вышедших во второй этап конкурса, и предложил форуму выбрать № 1. Студенческие голоса давали право называться «Мисс зрительских симпатий». Каждая девушка указывала рост и параметры фигуры.
Это выглядело не столь провокативной бомбой, как у Цукерберга, — но вполне себе гранатой, которая взорвалась прямо перед финалом.
Сначала некоторым участницам кто-то нагнал голосов с одного ip-адреса. Дуров держался роли арбитра и подчеркивал, что он не в жюри, а лишь обеспечивает справедливость выражения воли.
После чего блокировал фальш-голоса. На форуме возникло семь тем, в которых студенты негодовали, что фальсификацию придумал сам архитектор, чтобы вызвать к себе ненависть.
Дуров и правда поощрял это чувство — неважно, какие эмоции ты вызываешь; важно, чтобы ты волновал людей. Позже, когда счет угодившим в сети «ВКонтакте» перевалил за 10 млн человек, он строжайше запретил репрессировать группы, разжигающие ненависть к создателю сети. А тогда, перед конкурсом, он отменил студенческую номинацию, хотя проголосовали тысячи человек.
«ВКонтакте»: рождение
За четыре года, которые Николай занимался высшей алгеброй в Германии и готовил диссертацию на петербургский матмех, родственники привыкли, что дозвониться до него трудно. Мобильная связь была дорога, и мать пользовалась международной телефонной карточкой. Под аккомпанемент струнных коллеги уведомили Николая, что ему звонили, и, когда после очередной нетерпеливой трели он поднял трубку, там оказался брат.
«Я занялся новым проектом», — без преамбулы сообщил Дуров и выдал параметры. Социальная сеть для студентов, профиль, стена, на которой отображается личная активность, сообщения, фото-загрузчик и альбомы. Плюс важнейшее — поиск людей не только по институтам-школам и годам обучения, но и по факультетам. «С чего лучше начинать?»
Николай не особенно удивился. Он помогал брату с первого написанного им куска кода. Программа рисовала Сатурн и посередине Солнце — планета вращалась вокруг него почему-то по прямоугольной орбите. Когда брат придумал форум университета, он улучшал его движок InVision, правил php-код, добавлял новые функции. Форум пре-вратился в проект с приличным трафиком, и Николай оптимизировал распределение нагрузки на сервер. Павел дорабатывал сайт, с большей охотой занимаясь пользовательскими интерфейсами и дизайном.
Но написать социальную сеть с нуля — это звучало как совсем другая история. Это было труднее, чем изменить старый сайт даже на 90%. Николай ответил: «Я бы сначала занялся библиотекой авторизации и входом на сайт, а потом прикрутил остальной функционал».
Времени у братьев на эксперименты не оставалось — «Одноклассники» стремительно росли и, что самое скверное, запустился прямой конкурент — MoiFakultet.ru. Над ним трудились парни из МГУ под руководством каких-то экзотических, по слухам, австралийских инвесторов. Дуров зарегистрировался и стал разбираться, что натворили конкуренты.
Успокоился он быстро. Парни привлекли всего 1700 пользователей. Они не заморачивались со своими фишками и скопировали Facebook — начиная с того, что при регистрации требовали указывать почту на домене вуза. Это была явная глупость. Мало того что не каждый ин-ститут имел сайт и выдавал студентам е-mail — еще и редкий студент стремился получить этот почтовый ящик. Позднее MoiFakultet стал просить номер студбилета, но революции это нововведение не произвело.
Дуров начал кодить. Помимо правила реальных имен он ввел схожие с Facebook возможности, которые перечислил в телефонном разговоре брату. По неделе ушло на фото и опцию «назначь встречу». Одним из главных преимуществ он полагал максимально детализированный поиск по вузам и школам. Для последних он ввел поиск по литере класса — «А», «Б», «В» и т. д.
Его девушка скрупулезно коллекционировала данные обо всех факультетах России и Украины, на которые Дуров серьезно рассчитывал. Если не находилось информации в открытых источниках, она звонила в Министерство образования или ректораты самих институ-тов. База расширяла географию — Москва, Петербург, Новосибирск, Екатеринбург, Челябинск, Нижний Новгород, Самара. Затем Киев, Одесса, Харьков.
Название «ВКонтакте» пришло в голову сразу, без романтического перебора вариантов. Оно звучало легко. Сначала Дуров хотел добавлять названия городов — типа «В Контакте С Хабаровском», но вовремя отказался от этой идеи.
Получившийся сайт в серо-синих тонах стал горючим сырьем, спиртовой таблеткой, валежником для костров амбиций интернет-спорщиков. Лейтмотив все эти годы неизменен: украл «человек в черном» идею Цукерберга или нет. «Тупоконечники» утверждают, что, раз взял основные решения, — вор. «Остроконечники» отвечают, что идеи ничего не стоят и висят в ноосфере, срывай и надкусывай — главное в том, как их докрутить.
Сам Дуров не видел в переработке чужих идей ничего предосудительного: «Стив Джобс учился и декомпилировал „Сони“, разбирая Walkman’ы и ощупывая их полиграфию. Если бы общество послевоенной Японии или Америки
Отвечая на прямой вопрос о копировании, Дуров не отрицал, что произвел на свет клон.
Павел Дуров: проверка на вшивость
Наступившая зима усугубила проблемы власти. Президент анонсировал последователя, который по совместительству был его предшественником. Парламентские выборы принесли такую волну фальсификаций, что на следующий день оппозиция вышла на Чистые пруды, прорвала кордон полиции и добралась до Лубянки. Сквозь стекла здания ФСБ на протестующих смотрели силовики, а площадь разглядывала их. «Вы нас даже не представляете».
Бунт огорошил Кремль. На Новый год оппозиционные группы на Facebook и «ВКонтакте» координировали действия перед митингами на столичной Болотной площади и у Исаакиевского собора в Петербурге. Власть оказалась не готова, и «интеллектуала» Суркова сменили его замом Володиным, жестким администратором.
Когда новый владелец кабинета с портретом Че Гевары еще не вступил в должность, а прошлый уже съезжал, в дом Зингера принесли бумагу из прокуратуры. Бумага настойчиво рекомендовала Дурову закрыть группы против «Единой России» и несколько подобных. Мотивировка: экстремизм.
Несмотря на анархистские взгляды, Дуров старался блюсти закон.
Обычно группы закрывались по запросу прокуратуры, подкрепленному законными основаниями. Но в данном случае внутри тотема что-то воспротивилось. Дело пахло ограничением свободы и предательством пользователей. Дуров решил не прогибаться и отказался закрывать группы.
Цыплухину (пресс-секретарь сайта Владислав Цыплухин — прим.ред.) позвонили из администрации президента и попросили убрать группы по-хорошему. Лев с Владом осадили Дурова, умоляли, просили и грозили. Тот вежливо улыбался и максимум, на что согласился, — написать письмо Суркову. Мол, удалить протест — что заливать костер бензином: вспыхнет ярче и перекинется на соседние дома.
Вскоре Влад постучался к нему с взволнованным лицом. Прокуратура прислала Дурову повестку на допрос.
Я позвонил Дурову по скайпу. Тот сидел в бейсболке, на которую накинул капюшон худи, и жевал что-то типа вегетарианского гамбургера, запивая минеральной водой. На лице его застыло выражение растерянного безумца, которое поразило меня на первом интервью.
За год до разговора на благотворительном аукционе Дурова попросили нарисовать картинку для детдома. Он разделил лист на четыре части — красную, желтую, зеленую и синюю, а поверх нарисовал собаку с черными зрачками. Один глаз собаки был крупнее другого и сверкал, как дуло или тоннель. Ухо украшал зашитый шрам. Это наиболее точный портрет Дурова из всех, что я знаю.
«Что вы намерены делать?» «Ничего, — пробормотал Дуров. — Опять звонили, просят закрыть группы. Влад и Лев, наверное, будут уговаривать. Я уже привык. Они знают, что я не боюсь». Мы обсудили стартапы и распрощались.
Через час в твиттере Дурова появилась фотография хаски в наброшенном капюшоне и с высунутым языком. Внизу красовалась подпись, что это ответ прокуратуре. Твиту предшествовал скан повестки, к которому Дуров приписал, что на допрос не успел, бумага пришла слишком поздно.
Как я теперь понимаю, в тот день Дуров боролся со страхом потерять все. Одно дело — переговоры, где ты, чувствуя за спиной много-миллионную аудиторию, стоишь на своем. Другое дело — состязание с государством, чья компетенция — давить. Ценивший тотема Сурков уходил из Кремля на пост главного по технологиям в правительстве. С Володиным Дуров не был знаком.
Вернувшегося в квартиру на Крестовском острове Дурова потревожил звонок в дверь. На лестничной площадке суетились омоновцы в камуфляже и, видимо, следователь. Дуров отшатнулся. Страх полз по телу, и надо было решить — пускать его, кормить надеждами, что само рассосется, или выбрасывать из тела. Вспомнилась школьная борьба с ужасом перед скандалом и эксперимент с обезьянами. Прими как факт, что ты ничем на самом деле не владеешь, — и тебе будет не страшно терять.
Дуров не открыл. Осторожно выглянув в окно, он увидел пятна камуфляжа во дворе. Позже служба безопасности рассказала, что чуть не устроила перестрелку, не желая пускать маски-шоу внутрь. Дуров выслушал, зашел во «ВКонтакте» и процитировал 2,7 млн подписчиков Карлейля: «Насколько человек побеждает страх, настолько он человек».
Ни на следующий день, ни позже санкций не последовало. То ли система отвлеклась на многотысячные акции протеста — вязала оппо-зиционеров у Исаакиевского и катала их по городу в автозаках; то ли Сурков шепнул что-то коллегам. Дуров гнал страх дальше от блестящего глобуса. Группа поддержки Алексея Навального, адвоката-антикоррупционера, известного проектами «Роспил» и «Добрая машина пропаганды», исчерпала лимит пользователей — Дуров велел программистам убрать этот лимит.
Позже он написал в «Ленту.ру» колонку о том, что оставил группы не из-за любви к оппозиции, а из-за того, что, закрой их, юзеры перетекут на Facebook. Это не был жест лояльности ни власти, ни Mail.ru, ни пользователям или кому-либо еще. Это была попытка объяснить поступок самому себе.
«Люди оправдывают свои действия в прошлом, — рассуждал Дуров позже, когда все кончилось и началась совсем другая история. — Я в этом смысле не совсем материалист, у меня мистическое отношение к таким вещам. Я, конечно, красиво объяснил все на „Ленте“, но не знаю, почему тогда отказался закрывать группы. Что-то внутри меня воспротивилось. Не знаю».
«ВКонтакте» удалила песни Лазарева в связи с «отсутствием культурной ценности» 
Роднянский снимет фильм о Дурове и соцсети «ВКонтакте» 
Пресс-служба «ВКонтакте» опровергла слухи об участии Дурова в ДТП 
Полиция обыскала не только офис «ВКонтакте», но и квартиру Дурова - СМИ 
Страсти по Дурову. Создателя «ВКонтакте» заподозрили в бегстве в США 
