В Сибири - всегда дома
Пан Яцек, вы прекрасно говорите по-русски, состоите членом Русского географического общества под почётным № 7, изъездили всю Россию так, что и мне, «аборигену», завидно. В Польше ваше русофильство не вызывает непонимания?
Яцек Палкевич: Тот, кто не понимает, что нам заповедано жить рядом, а соседи, если они нормальные люди, должны дружить и помогать друг другу, - просто жалкий человек. Мне нравится пословица «Сосед за стеной ближе, чем брат за горой». Она как раз про нас с вами.
- Но тогда придётся забыть Лжедмитрия и короля Сигизмунда III, русских царей, трижды разделявших Польшу, маршалов Пилсудского и Тухачевского…
- Никого и ничего не надо забывать. Но и жить, вечно оглядываясь назад, невозможно. В наших странах рождаются молодые люди, пусть смотрят вперёд и дружат друг с другом. А чтобы дружить, они должны быть интересны друг другу. Я только что вернулся из поездки по Сибири и Дальнему Востоку, где искал следы тех поляков, что 150 лет назад были сосланы на восток империи за участие в восстании 1863 года. Их было порядка 70 тысяч (каждый 4-5-й житель Иркутска - с польскими корнями). Кто-то умер в тяжёлых условиях, кто-то освоился, одни вернулись, другие остались. А были и такие, что, вернувшись в Польшу, пожили на родине и снова, уже добровольно, поехали в Сибирь. Их внуки и правнуки чаще всего не говорят по-польски, но во многих семьях молодые люди начинают изучать язык предков, многие едут учиться в Польшу. Сибирь - такое место, к которому прирастает душа. Я не знаю другой страны, где среди людей было бы так тепло и душевно. Радушие окружающих, как наркотик, становится потребностью. Жить иначе уже не хочется.
- Вы тоже «сибирский наркоман»?
- Я в особенности: ведь мне много лет не давали визу в СССР. А я с детства, с первого подаренного мне глобуса мечтал побывать на Командорских островах.
- Но всё-таки удалось?
- Да, удалось! Когда в мой итальянский дом заехал в гости Эдуард Шеварднадзе, в ту пору министр иностранных дел СССР, он удивился, узнав, что такой опытный путешественник, каким я уже был, ни разу не приезжал в СССР. Уже перед уходом он заметил: в конце недели поезжайте в Милан - в советском консульстве получите визу. Так в 1988 году я впервые оказался в самой большой стране мира. Моя жадность не имела предела: Чукотка, Сахалин, Курилы, Командорские острова… И везде к востоку от Урала я чувствовал себя дома. Потому что дом там, где рядом с тобой люди с открытой душой.
- Но ваш реальный дом - Италия. Почему?
- Из-за женщины. Влюбился так (Яцек показывает жестом: сомкнул пальцы на своей шее), что забыл о географии. Вот уже сорок лет живу то в Италии, то в Польше. Точнее, в Европе. Летаю по всему миру, но, когда самолёт приземляется в Европе, накатывает приятное тёплое чувство - дома.
Людоеды -в мегаполисах, а не в джунглях
- Лет пятнадцать назад два генерала из Центра подготовки космонавтов в Звёздном городке рассказывали мне, как вы учили их приёмам выживания. Один мне особенно запомнился: в заснеженной тайге, где простуда грозит гибелью, на ночь натрите стопы ног разрезанной надвое луковицей - и простуда точно не прицепится. В 1982 году вы основали первую в Европе Школу выживания. А в вашей практике бывали случаи, когда владение спецприёмами спасало вам жизнь?
- Вспомню о последнем таком случае - другие описаны в моих книгах. Три года назад наша экспедиция пробиралась через джунгли индонезийской провинции Папуа вглубь острова к племени короваи - одному из последних, живущих почти без контакта с цивилизацией (до 1970-х годов они даже не догадывались, что кроме них на земле есть другие люди). Мы шли через топкое болото по пояс в воде, за день проходили от силы три-четыре километра. Изнуряющая жара, влага как в парилке, атакуют комары - худших условий не могу припомнить. Вдали замечаем деревянные дома племени, устроенные на деревьях, высоко над землёй. Направляю к короваям «посла» - парня из этого же племени, давно переселившегося в город, с мешком подарков. Вдруг рядом раздаётся крик, и мы замечаем раздетых аборигенов с луками и направленными на нас стрелами. Ну, думаю, молодцы - отличный спектакль подготовили. Но по их грозному виду понял: нет, пожалуй, это всерьёз. Через одного из носильщиков экспедиции вступили в переговоры. За те несколько минут, что они велись, успел мысленно попрощаться с жизнью. Но постепенно всё успокоилось, и нам позволили войти в деревню. Это был единственный случай в моей практике, когда подарки «не сработали».
- Получается, вы попросту «подкупаете» аборигенов?
- Можно сказать и так. Я везу им полезные вещи: ножи, мачете, рыболовные крючки, металлическую посуду, лекарства от малярии. Но, признаться, меня грызут сомнения: ведь весь смысл моих экспедиций - бороться за экологию, то есть стремиться оставить всё как есть. Если племя привыкло жить вне цивилизации, значит, такова его экологическая ниша, вытягивать из которой - разрушать ещё один оазис. Но мои подарки соблазняют: взяв в руки стальной нож, разве папуас потом захочет неделями затачивать каменный? И в то же время прийти без подарков невозможно - не наладится контакт, вождь не укажет мне на сдвоенные деревья, между которыми можно натянуть гамак. Ведь аборигены - как дети: завидев белых людей, сразу думают лишь о том, что те принесли. Слова «спасибо» в их языках просто нет.
- Такие вот неблагодарные людоеды?
- Ну, глупости про людоедов выдумывают болтуны, стремящиеся похвастаться своей смелостью. Никакие каннибалы мне не встречались. Единственный случай, да и то строго не доказанный, когда аборигены съели белого человека, произошёл ещё в начале 60-х годов прошлого века, когда в Индонезии пропал Майкл Рокфеллер, сын миллиардера. Больше случаев каннибализма никто не припомнит.
- А как же «охотники за головами»?
- Вы, наверное, имеете в виду племена даяков, живущих на индонезийском острове Калимантан. Об их опасности много говорили, но точно не знали даже в самой Индонезии. Когда моя экспедиция пробиралась к их длинным домам, построенным на деревьях метрах в пяти над землёй, я больно ударился обо что-то головой. Подумал: наверное, кокос. Взглянул - никакой не кокос, а человеческий череп. Их много подвешено. Мы поначалу думали: это военные трофеи даяков, взятые во время войн с соседями. Но местные нам объяснили, что черепа японские, ещё со времён оккупации в годы Второй мировой. А переводчик тихонько пояснил: да, есть японские черепа, но среди них попадаются и современные. Так что версия каннибализма совсем уж окончательно не отброшена.
- Вы разыскиваете дикарей ради экзотики?
- Что ж, «экзотика» - вовсе не ругательное слово. Но кое-чему я у аборигенов учусь. Не только приёмам выживания. Но и принципу разумной достаточности, который руководит их действиями. Если воин охотится, он убьёт одного зверя, ну двух, чтобы прокормиться. Двадцать зверей убивать бессмысленно. И война с соседями ведётся до первой крови. Нет бессмысленной жестокости, никогда не вырезают мирное население. У живущих в Сахаре бедуинов я научился добывать питьевую воду. В знойной пустыне двое суток без воды - и гибель неизбежна. Чтобы уменьшить испарение влаги из организма, следует как можно меньше двигаться, идеально - сидеть в тени в полной неподвижности. К примеру, трое оказались в пустыне с запасом воды 2 литра на всех. Как по-умному её разделить? Отнюдь не на три равные части - тогда через сутки все трое останутся без воды и без шансов на спасение. Двое остаются сидеть в тени с минимальным запасом воды, а третий, самый опытный, забирает больше литра и отправляется искать оазис. В пустыне всё тело должно быть закрыто от солнца, на голове шапка: ведь максимальное количество влаги испаряет голова. Ищущий оазис должен выследить по изгибам рельефа высохшее русло реки - именно под ним больше шансов отыскать воду. Особенно если замечаешь хоть какие-нибудь растения.
Вот и судите, кто из нас дикари - они или мы, истребляющие природу в угоду всё возрастающему потреблению, уничтожающие врага до последней живой души. Аборигены, как я убеждён, - люди другой цивилизации - более древней, более экологичной и разумной. Конечно, они давно живут в контакте с глобальной цивилизацией. И перенимают не только наши технические достижения, но и жадность, эгоизм, жестокость, страсть к алкоголю и разврату. А нам бы учиться друг у друга лучшему. Как и должны делать соседи.
«АиФ. Без границ» №44
