Главным действующим лицом первого дня VII Международного IT-форума c участием стран БРИКС и ШОС, который 6 и 7 июля проходит в Ханты-Мансийске, стал министр связи и массовых коммуникаций РФ Николай Никифоров. Глава Минсвязи в ходе своего выступления отметил важность дальнейшего планомерного развития сектора информационных технологий в мире. При этом особый акцент был сделан на то, что Россия в результате этого сотрудничества не должна впасть в чрезмерную зависимость от зарубежных технологий и оборудования. В свете поднятого вопроса об импортозамещении, который в условиях санкций стал особенно актуальным, корреспондент АиФ.ru решил узнать у министра, каким именно смартфоном тот пользуется.
Николай Никифоров: Я пользуюсь самыми разными телефонами. Всего у меня сегодня пять телефонов, но основной — российский. Могу вам даже показать — видите, телефон Yotaphone постоянно показывает мне котировки акций в онлайн-режиме. Я уже говорил сегодня про платёжеспособный спрос, в частности, в нефтяной отрасли. Так вот, он должен быть везде, в том числе и со стороны госзаказа. Я приводил пример на форуме, что у нас в стране 600 тысяч врачей, 2 миллиона учителей, 15 миллионов школьников, огромное количество госслужащих и так далее. Мы должны во всех этих сферах очень мудро подходить к тому, что мы закупаем, как и на что мы тратим деньги налогоплательщиков, и хотя бы бюджетные расходы направлять на поддержку отечественного производства. У нас есть прекрасные примеры поддержки отечественных производителей в автомобильной сфере — утилизационный сбор. Есть прекрасный пример поддержки в авиации, включая SuperJet. С точки зрения IT-отрасли пока ни одного такого примера нет. Считаю, необходимым сфокусировать внимание именно на этом.
Степан Чаушьян, АиФ.ru: Вопрос импортозамещения стоит сегодня остро. Какие меры предпринимает в том числе и Министерство связи, чтобы улучшить, упростить ситуацию?
— У нас разработан специальный отраслевой план импортозамещения. Я могу долго про него рассказывать, но хотел бы сформулировать мысль достаточно просто. Импортозамещение зависит, прежде всего, не от мер правительства, а от стратегически правильного и продуманного спроса на продукты отдельных компаний. Здесь, в Ханты-Мансийске, работает большое количество крупных и не очень крупных нефтяных компаний. Поэтому важно сделать так, чтобы внутри них были приняты стратегические решения, которые в течение перспективы на ближайшие несколько лет позволяли им выйти на режим независимости от импорта. Действительно, риск тех или иных ограничений в использовании импортного программного обеспечения, в том числе и в нефтегазовой отрасли, есть. Всё это находится в режиме политически мотивированных решений, а не экономики. Поэтому я уверен, что менеджмент и руководство компаний соответствующие решения принимают, надеясь на системную поддержку. Со стороны министерства мы подобные разработки готовы поддерживать, в том числе и за счёт специального фонда.
— Без малого год назад вы заявили о необходимости замены иностранного программного обеспечения на отечественное, для чего потребуется порядка 7 лет именно от программистов.
— Возвращаясь всё к тому же плану отраслевого импортозамещения, мы говорим о снижении доли зависимости от одной страны или от одной компании хотя бы до 50%. Такое соотношение будет говорить о том, что хотя бы есть баланс. К сожалению, по многим направлениям такого баланса нет. Количество программистов, тем более, хороших программистов всегда недостаточно. В России их тоже не хватает.
— Что удалось сделать за 11 месяцев и является ли ханты-мансийский форум инструментом для подобной работы?
— Каждый год мы на 30% увеличиваем количество бюджетных мест для IT-специалистов в вузах. Думаю, что это хорошее движение вперёд. Но опять же количество не означает качество. Нужно вкладывать средства и в улучшение самого IT-образования, чем мы и планируем заниматься. Мы создали 12 технопарков в регионах. Я действительно убеждён, что в нашей стране в среднесрочной перспективе мы увидим рост специалистов в IT-сфере. Сегодня тоже есть спорные оценки количества программистов: 350 или 700 тысяч, или миллион человек? Кого можно считать программистом? Сначала надо определиться с терминологией в том числе. Надо понимать, и о чём говорит эта цифра. Да, в Индии сегодня порядка 3 миллионов программистов. В Китае — порядка 2 миллионов. В США — 4 миллиона. Но на всё это надо смотреть по отношению ко всему населению и по тому, какой вклад даёт IT-отрасль в общий ВВП страны. Поэтому эта отрасль является стратегическим направлением, и отрадно, что в Ханты-Мансийском автономном округе этому уделяется такое большое внимание.
— С 1 сентября вступает в силу закон, согласно которому персональные данные граждан России должны обрабатываться в том числе и иностранными поставщиками услуг на серверах, расположенных на территории нашей страны. Как обстоят дела с инфраструктурой, необходимой для этого шага?
— Я вас уверяю, что в России построено огромное количество data-центров — и больших, и маленьких. Проблем с точки зрения размещения оборудования и аренды этого оборудования точно нет. Для каждой компании это вопрос принятия стратегического решения: соблюдает она законодательство Российской Федерации или не соблюдает. Все крупнейшие игроки рынка, конечно, приняли решение в пользу соблюдения законов. Конечно, будут какие-то небольшие операторы, с которыми будет проводиться индивидуальная работа. Но 1 сентября никакой драматической ситуации не возникнет. С этой даты у «Роскомнадзора» появятся основания задавать соответствующие вопросы. С 1 сентября начнутся вопросы к тем операторам персональных данных, где мы предполагаем использование сведений о гражданах РФ. Мы будем уточнять, что обрабатывать, где находятся эти данные, как это функционирует. Никаких резких отключений и чего-то подобного ждать не стоит. Часто муссировался вопрос по бронированию авиабилетов и других подобных вещей. Хочу обратить внимание, что в законе есть специальная оговорка, что он не распространяется на случаи, когда заключаются те или иные международные соглашения. И большинство таких острых тем находятся как раз под регулированием отдельных международных соглашений.
— Вы упомянули, что Россия относительно мало вкладывает в развитие информационных технологий и надо вкладывать больше. Можете ли озвучить сумму, которая сейчас заложена на это направление и какие проекты получат финансирование, а также откуда пойдут средства на увеличение бюджета, учитывая, что расходы сейчас сокращаются?
— Когда я говорил об этом, я имел в виду долю расходов региональных и федерального бюджетов на IT-сферу. Если размер бюджета сокращается, следовательно, и размер расходов тоже сокращается. Если, например, мы сравним долю расходов, которая идёт на информационные технологии в России с аналогичным показателем в других странах, то мы увидим, что у нас эти расходы не так велики. Мы сейчас пытаемся экономить, но мы точно экономим не на том, потому что информационная отрасль способна делать очень серьёзные реформы изнутри государственного управления. За счёт повышения информационной эффективности мы можем экономить гораздо больше на многих других неэффективных тратах бюджета, связанных с тем, что мы не обладаем оперативной информацией для принятия решений. Где-то есть недостаточный учёт, где-то несвоевременная реакция на те или иные события. Речь была именно об этом.
— Расскажите о своих впечатлениях от ханты-мансийского IT-форума.
— Я хотел бы остановиться на международном аспекте IT-форума. 2015 год для Российской Федерации — год особенный, это год начала председательства в БРИКС. И тема информационных технологий и тема седьмого уже традиционного форума в Ханты-Мансийске, в том числе, связана с этим аспектом. Дело в том, что сегодня роль информационных технологий становится всё больше для каждой страны мира. У России поставлена амбициозная задача: мы в течение пяти лет выполним основной объём строительства волоконно-оптических систем связи и наземным кабелем дойдём практически до каждого населённого пункта объёмом более 250 жителей. У нас почти 97% населения страны будут иметь возможность скоростного, надёжного, постоянного доступа к Сети. Но это несёт ещё и угрозы, о которых мы должны задуматься. Эти угрозы касаются не только России, но и всей той многомиллиардной армии пользователей сети Интернет. Они связаны, прежде всего, с монопольной ситуацией на рынке программного обеспечения, когда всё оно в основном поставляется из одной страны буквально несколькими компаниями.
