Юко Кавагути: Знаете, когда не хочешь кататься по-настоящему — просто уходишь. Молча. А пока позволяешь себе поныть — типа «Не могу, не хочу...» — значит, борьба продолжается. Значит, ты ищешь повод, за который можно зацепиться. Я тогда решила: «Раз нет желания кататься для себя, значит, буду кататься хотя бы для Саши». Ему пришлось так много пережить, вот я и старалась его поддержать. А потом и удовольствие от катания вернулось.
Владимир Кожемякин, «АиФ»: Плющенко, глядя на ваши успехи в этом сезоне, сказал: «Смирнов и Кавагути меня просто потрясли! Я пойду на десятую Олимпиаду, если Саша и Юко докатаются до Игр-2018 и там ещё „золото“ возьмут». Вызов принимаете?
— Нет, я с Плющенко соревноваться не буду! Вот мы планировали выступить в Сочи — и что? Поэтому не загадываю наперёд.
— Следили за Олимпиадой или решили вообще не смотреть на то, как медали в Сочи берут другие?
— Я не могла на это смотреть. Глаза не глядели. Хотелось сбежать куда-нибудь от этой олимпийской атмосферы, которая очень давила. Мама позвонила мне из Японии: «Тут тоже у всех на уме только Сочи, Сочи... Поэтому давай где-нибудь встретимся и переждём Олимпиаду». И мы поехали с ней в Финляндию. Там было тихо, спокойно, никто на нас не обращал внимания. Несколько дней я отдыхала, а потом не выдержала и включила трансляцию соревнований в парном катании. Странно было ощущать себя просто зрителем. Но всё равно... Я была очень рада, что наши русские фигуристы выступили так достойно.
«Я не робот!»
— Со стороны иногда кажется, что накануне выступлений у вас нет уверенности в победе, в отличие от Саши. Это правда?
— А что, разве так заметно? Ну да, есть такой момент. Я понимаю, что, наверное, нельзя постоянно во всём сомневаться. Но я такая. Что делать? Я же человек, а не робот. А вот Саша ко всему относится легко и с уверенностью. И его уверенность передаётся мне.
— Но после чемпионата Европы вы признались, что Смирнов сильно отругал вас из-за сорванной поддержки — «Так меня даже мама с папой не ругали». Что же он вам такое сказал?
— Нет, вы не думайте, Саша никогда не ругается плохими словами, матом. Он вообще не такой. Просто на эмоциях сильно повысил голос. Я совершенно не понимала, как реагировать, поэтому быстренько отошла от него... Случается. Это ведь важные соревнования, все чувства накалены.
— Как вы помирились после размолвки? Кто к кому подошёл первым?
— А чего было мириться? Мы даже не осознали, что ругались. И потом, это же я, японка, так болезненно отреагировала. А если бы на моём месте была русская девушка, она, мне кажется, и бровью бы не повела.
Своя среди чужих
— Вы в России уже 12 лет. Неужели русской ещё не стали?
— Выбора нет — приходится становиться. (Смеётся.) Разное бывало, но я не жалею о своём выборе (в Петербург Юко переехала, потому что хотела тренироваться только у Тамары Москвиной. — Ред.). Мне с русскими легче, чем с японцами. А почему? Кто знает. Японцы — другие. У них свой, очень тесный, замкнутый круг. Они почти не общаются с чужаками, только если по делам, по бизнесу. Например, русскому там своим не стать.
— Вам ведь, Юко, уже 33 года...
— Если бы вы сейчас не назвали эту цифру, я бы и не вспомнила, сколько мне лет. На самом деле я ощущаю себя на 20-25 лет, не больше.
Хотя в чём-то возраст даёт себя знать. Я стала по-другому общаться с людьми. Но это уже не спортивная сторона жизни, а личная. Так сложилось, что у меня как-то не выстраиваются отношения с фигуристами, нет друзей-спортсменов. Держусь особняком в этой среде. Но я на этот счёт не переживаю. У меня много приятелей не из мира спорта. Но приятнее всего мне сейчас проводить время с детьми. Пока Саша лечился, было много свободного времени, и, когда меня попросили позаниматься с малышами, я согласилась. Почему бы и нет? Я не стремлюсь быть тренером. Думаю, это не моё. У взрослых фигуристов уже есть свои устоявшиеся представления. А дети — они смешные. Они передают тебе чистую энергию, непосредственно на всё реагируют. Если у тебя нет настроения, сразу поймут это. Глядя на них, узнаёшь, какое у тебя состояние, — как в зеркале. У них ещё нет маски. Они открыты, и ты тоже можешь быть с ними открытой, быть собой. Мне почему-то этого не хватает... А может, мне самой ещё 5-6 лет? (Смеётся.)
— У вас, как я прочитал, три высших образования: международные отношения, экономика и тренерская деятельность. Думали, чем займётесь по завершении спортивной карьеры?
— Честно говоря, не могу ответить на этот вопрос даже себе. И когда об этом думаю, становится грустно. Всё равно когда-то надо заканчивать. Не буду же я до ста лет кататься! Тем более что не хотелось бы сильно опускаться в профессиональном плане. А если не уйти вовремя, это неизбежно. Где буду жить, когда покину спорт, в России или Японии? Либо там, либо здесь. Но точно не в Америке или где-то ещё.
