«Всё. Сожрали Саню шведы», - констатировала лыжня. В какой-то момент показалось, он лидер, но на последних метрах 30-километровой гонки преследования Легков упустил своё место в призовой тройке. Потом его будут душить слёзы обиды, но он найдёт в себе силы пошутить над деревянной медалью и извиниться перед страной. За что ему извиняться? За то, что вышел на старт с простудой, или за то, что боролся в одиночестве, в то время как шведы разыгрывали свою командную тактику?
Драматический финал, разворачивающийся на лыжне канадского Уистлера, руководитель Олимпийского комитета Л. Тягачёв не видел. В это время он находился за 150 км от слёз Легкова - в «Русском доме» Ванкувера.
«Психологический груз, внезапное изменение трассы, погода…» - объяснения первых неудач российских спортсменов ко второй неделе Игр стали звучать нелепо, и Тягачёв всё чаще стал повторять, что на его ведомство, по сути, возложены функции турагентства - привезти, разместить, накормить. Он всё сделал, и извиняться ему не за что. Месяц назад он говорил о том, что на подготовку сборной затрачен почти миллиард рублей и в этой команде есть порядка 50 человек, способных завоевать медали.
10 дней и два «золота». Лыжницы на пьедестал не поднимались. Нет медалей в санном спорте. В мужском фигурном катании мы никому не отдавали своего первого места 22 года, в соревнованиях пар - 46 лет. В Канаде отдали. Спортивный министр В. Мутко предложил стране спокойно воспринимать происходящее и озвучил комплекс проблем: «Невысокий уровень спортсменов в медалеёмких дисциплинах, недостаточно эффективная селекция молодёжи и развал спорта в 1990-х годах».
Горнолыжный спорт - та самая медалеёмкая дисциплина, где разыгрывается 10 комплектов. На вопрос, почему россияне на горнолыжные трассы Канады приехали почти в качестве туристов, глава федерации Андрей Бокарев рассказывает про отсутствие традиций. Но в скелетоне традиций тоже нет, а медаль есть.
Про селекцию молодёжи хорошо объясняет Ирина Винер, у которой в художественной гимнастике чемпионки на пятки друг другу наступают: «Мы работаем по принципу: любой человек, участвующий в подготовке чемпиона, не должен быть забыт, обделён вниманием, премиями, наградами. Поэтому специалисты, которые имеют перспективного ребёнка, считают своим долгом отвести его в Центр подготовки и показать, услышать наше мнение. А вот где этого нет, там начинаются разборки: «Зачем я буду отдавать девочку, сама её доведу, а не доведу - лучше пусть она погибнет, ведь всё равно меня забудут?..» У фигуристов, видимо, где-то кого-то забыли. Там, где ещё недавно выбирали, за кого из своих болеть, остался только Плющенко. Бородулин в Ванкувере не попал даже в десятку.
А останется ли Плющенко до следующей Олимпиады? - ответ, похоже, не знает сам фигурист. То, что он заслуживал это «золото» больше, чем американец Лайсачек, признают даже канадские болельщики. А глава Федерации фигурного катания России Валентин Писеев считает, что при существующей системе оценок судьям было всё же к чему придраться. «А где были наши чиновники, когда принимали эту систему? Почему тогда молчали? - говорит Евгений Плющенко. - Почему сейчас не борются? Ведь должны». Никто тебе, Женя, ничего не должен! Если бы выиграл, то говорящие пиджаки встали бы рядом, а опротестовывать результат не будут. «Авторитет потеряли в Международной федерации», - резюмирует Ирина Роднина и тоже рассуждает про провальные 90-е.
«Придёт 2014-й, и опять можно будет сказать - да это 90-е виноваты, - замечает Вячеслав Быков, главный тренер хоккейной сборной. - Всё можно списывать на что-то и находить причины. У нас многие славятся тем, что едут на соревнования и уже знают, что в случае чего сказать. Давайте уже перестанем анализировать и начнём делать шаги».
Олимпиада - это не просто смотр спортивных ресурсов страны. Секунды, метры, вращения - это индикатор всех достижений государства. Эффективность работы управленческих кадров, медицина, технологии…
Пока в штабе Олимпийского комитета России молятся, чтоб не всплыл какой-нибудь повышенный гемоглобин, швейцарцы создают для своего прыгуна крепления ботинок, которые улучшают аэродинамические характеристики, и тот дважды надевает на грудь золотую медаль. Канадцы разрабатывают специальный сплав, который уменьшает трение конька о лёд. Немецкие саночники сотрудничают с BMW, итальянские - с «Феррари». А наш Демченко всё продолжает собирать сани в обычном гараже, благо у него механик гениальный. «Бронзовые» сани скелетониста Третьякова купили у латышей. «Мы бы и рады кататься на своих, - говорит Никита Музыря, глава Федерации бобслея и скелетона. - Наш инвентарь - вещь очень специфическая. Деньги есть. Ищем мастерскую в России, но такую, чтобы там люди были с руками и головами, пока не нашли».
То, что произошло со стреляющими лыжниками в первую неделю Игр, двухкратный олимпийский чемпион по биатлону Виктор Маматов называет «физиологической ямой». Он рассказывает про долгий перелёт и смену высот, про внутреннюю перестройку организма и про то, что тренерам хорошо известно, как с этим бороться, но, видимо, ребята не слушаются.
«Разбаловали совсем спортсменов, премиальные эти огромные, машины, спонсоры, забыли, как за Родину пахать», - ведут свои разговоры большие люди в «Русском доме», приглашённые в Ванкувер поддержать сборную. И какое счастье, что их не слышит лыжник Легков, которому вот-вот бежать эстафету. Не слышит конькобежец Скобрев, который, не долечив больное плечо, снова выходит на дистанцию. Не слышит Плющенко. Не слышат хоккеисты.
