Международный паралимпийский комитет (МПК) продлил отстранение россиян от соревнований. А это значит, что участие нашей команды в зимней Паралимпиаде-2018 под большим вопросом.
«Глава Международного паралимпийского комитета, британец Филип Крэйвен, говорит, что не знает, смогут ли русские выступить на Паралимпиаде-2018. Интересное кино! А кто знает? Если он сам всё это и затеял!» — говорит Ирина Громова, легендарный тренер, человек, благодаря которому страна узнала, что бывает паралимпийский спорт.
С чего всё начиналось
— 1982 год. Я член сборной по лыжным гонкам. Дима, мой молодой человек, — в сборной по прыжкам с трамплина. У них были сборы команды. Лето, озеро, Дима просто нырнул в воду с обрыва. Они все так делали. В больнице врачи сказали: «Готовьтесь к худшему, сложнейший перелом позвоночника».
Больницы и операции. Из-за одной из них я не успела к отлёту сборной. Меня поставили перед выбором: спорт или остальное. Я выбрала Диму. Мы поженились. Но жизнь будто остановилась. Мы сидели в четырёх стенах, рядом никого, ничего. И лишь бы спустить его с коляской по лестнице. А что ещё делать, кроме как сидеть в этой коляске? Паралимпийцы? Мы не знали, что это такое. Считалось, что в СССР инвалидов нет.
Как мы радовались, когда нам вдруг дали бесплатный «Запорожец»! Ехали куда глаза глядят, лишь бы почувствовать движение. Узнали про авторалли, где выступали такие же, как мы. Стали гонять там. Вскоре мне предложили возглавить наш автоклуб, и я познакомилась с немцами. Они-то и открыли глаза. Всё существует: и теннис для инвалидов, и лыжи, и баскетбол. Пригласили нас с Димой в Германию, показали, как всё устроено. Приехали мы оттуда с кучей идей. Всё внутри кипело, так хотелось сделать что-то подобное у нас. Ведь спорт — это то, что мы знаем, умеем. С головой ушли в работу, нашли единомышленников: Мишу Терентьева и Серёжу Шилова (впоследствии — паралимпийские чемпионы среди колясочников. — Ред.).
Мы садились вчетвером в машину и мчали в Европу: поучаствовать в любых соревнованиях. Были моменты, когда ели только хлеб с маслом. Старались экономить на всём, чтобы хватило на дорогу и на гостиницу. Стучались во все двери, искали спонсоров: кто 100 долларов даст, кто 300. Когда деньги заканчивались, я вязала какие-то шапки, юбки, торговала ими, чтобы заправить машину. Было такое, что доезжали до Польши, а там уже продавали утюги, чайники, на вырученные деньги двигались дальше.
Инвентарь? Бобы (специальные сиденья, которые крепятся к лыжам. — Ред.) варил брат подруги из металлических стульев по моим рисункам. Палки, лыжи... Что-то осталось со времён моих выступлений, что-то друзья отдавали. Парафины, смазки, винтовки нормальные — ничего этого не было.
В девяносто шестом мы впервые поднялись на подиум на чемпионате мира в Швеции. У Миши — «золото» в биатлоне, Сергей третьим пришёл. Не могу сказать, что кто-то это оценил. Даже когда из Солт-Лейк-Сити (2002 г.) приехали, не особо нас тут ждали (на Паралимпиаде спортсмены Громовой выиграли 4 «золота» и 4 «серебра» в лыжах и биатлоне. — Ред.). Да что там говорить! Меня официально на работу тренером взяли и зарплату стали платить лишь в 2005.
По большому счёту что-то стало меняться только перед Турином (2006 г.) Инвентарь стали для команды закупать. А потом президент предложил уравнять нас в призовых с олимпийцами. Какое это было счастье! Ведь все в долгах, у всех семьи. А СМИ? Честно? Они нас по-прежнему замечают, когда до Паралимпиады остаётся месяц. Тогда, конечно, мы становимся им интересны. Причём была пара корреспондентов, которые говорили: «Спасибо скажите, что вообще про вас пишем». Да не пишите про нас! Справимся как-нибудь без вашего внимания, выживем.
Привыкли терпеть
Если раньше я сама искала учеников, то теперь они меня ищут. Пишут, звонят: «Возьмите, Ирина Александровна». Отказывала ли я кому-то? Похоже, что отказывать я просто не умею. Но и никого не уговариваю. Не держу, если нет желания. Бессмысленно.
Многие у меня дома жили. А как по-другому? Вот приехал ко мне Алексей Быченок из Кемерова (серебряный призёр Сочи-2014. — Ред.). И что я ему скажу? «Тренировка до 20:00, а дальше как знаешь»?! И меня не касается, где он живёт, что он ест? Не умею так. Я так понимаю: берёшь человека — ты полностью в ответе за него. Мне всегда было важно, чтобы они были здоровыми. Чтобы, уйдя из спорта, вспоминали про меня хорошо. Если бы я их на допинг подсаживала, какими словами они бы меня поминали? Мне отношение ребят, совесть моя дороже, чем одноразовый успех. Вы поймите: то, что они делают, даже если не удалось подняться на пьедестал — это уже победа. Вытащили себя в другую жизнь, почувствовали цель. И вдруг нам говорят: «Вы там все, ребята, с допингом». Нет, нет, нет! Мои спортсмены чистые, я несу за это ответственность.
Когда Международный паралимпийский комитет только объявил о решении отстранить всю команду от Игр в Рио (на основании доклада главы независимой комиссии ВАДА Р. Макларена. — Ред.), я приняла первый удар на себя (спортсмены Громовой выступают также в летних гонках на колясках. — Ред.). Сказала ребятам, родителям: «Продолжаем готовиться дальше». Ведь кого ни возьми, все твердили: не рискнут, не поступят так с паралимпийцами, всё будет нормально... Но спустя 2 недели нам отказали и в суде, куда мы обратились. Вот тогда был шок. Все поникли, запели: мол, теперь эти товарищи до спортсменов-зимников с отстранением доберутся. Так и получилось. Хотя мне порой кажется, что мы своими страхами сами им сценарий и подсказали. Ведь вначале про зимников речь вообще не шла.
А большая «дружная» паралимпийская семья? От кого-то из наших соперников мы услышали слова поддержки. Пусть немного, но такие были. Кто-то отвернулся, даже не пытаясь разобраться в справедливости обвинений. Я не удивлена. Это пока мы были голодранцами, нам симпатизировали, с нами общались. А когда команда выросла, и нам стали платить хорошие призовые, симпатия испарилась. Началось: «Как же так, им платят, а мы просто так выступаем». Да платят им всем: и украинцам, и немцам, и т. д. Если не государство, то спонсоры. Но они стонут: «У русских господдержка». А у нас другой и быть не может. Так страна устроена. Не будет государство помогать, не будет и спорта. А правильно это или нет, не им судить.
Надоело это всё! Вслушиваться в новости, читать интернет, пытаться понять, что ещё придумали нам международные чиновники. Я за всю свою жизнь столько раз слово «допинг» не слышала, сколько за последний год. Мы же никогда не ковырялись в этом, держались подальше от любых препаратов. Хотя ребята-ампутанты — это непростая история. У Виталика Гриценко корешковые боли такие, что по ночам спать не может. Но максимум таблетку диклофенака съест и терпит. Чтобы не было у нас такого, как у американцев, когда врачи выбивают терапевтические разрешения. Мучаемся до последнего. Теперь стараемся ничего не пить, кроме воды. У нас те же витамины, американские. И если уж пошла такая пьянка, то беды и от витаминов можно ждать. Они же знают, какая серия препаратов ушла в Россию. Ведь подсыпать что-то туда — раз плюнуть.
Непонятно, что дальше. Определённости нет. Пытаемся тренироваться. Всё верим, что завтра позвонят и скажут: «Отстранение снято, приезжайте на соревнования». Иногда так плохо становится... Кажется, что ничего не будет, не дадут вернуться к делу своей жизни. Но я не могу опустить руки. Если я сдамся, то подведу ребят. А жить с мыслью, что бросила кого-то в беде, я не смогу.
Паралимпийский вопрос:
Как развивался скандал?
В августе Международный паралимпийский комитет (МПК) лишил членства Паралимпийский комитет России (ПКР). Основание — доклад главы независимой комиссии ВАДА Р. Макларена, в котором прозвучала цифра: 35 положительных проб российских паралимпийцев были сокрыты (их фамилии не озвучены). Попытка оспорить решение МПК в спортивном арбитражном суде ничего не дала. Россия пропустила Паралимпиаду в Рио и провела альтернативные Игры в Новогорске.
Что требует МПК?
Для восстановления членства ПКР необходимо выполнить ряд требований, и только тогда спортсмены смогут вернуться к соревнованиям. В частности, ПКР должен выплачивать МПК 250 тыс. евро за каждый год отстранения и три года по 125 тыс. евро после восстановления членства. «Откуда взяты цифры?! Таких взносов никто никогда не платил, — говорит Алексей Ашапатов, четырёхкратный паралимпийский чемпион. — Также они требуют отделиться от госструктур. На мой взгляд, критерии составлены так, чтобы как можно дольше не допускать нас».
Что дальше?
Министр спорта Павел Колобков сообщил, что ПКР выполнил 59 из 67 требований так называемой «дорожной карты» для восстановления членства в МПК. Тем не менее 22 мая члены исполкома МПК единогласно проголосовали за продление отстранения российских спортсменов от международных соревнований. Глава МПК Филип Крэйвен отметил прогресс ПКР в восстановлении в правах, но завил, что окончательное решение по участию российских спортсменов в Паралимпийских играх-2018 будет принято в сентябре.
