Андрей Кураев, протодиакон.
Закон этот был скорее моральной декларацией: награбленное надо возвращать... Но реальность сложнее деклараций. Предположим, в 1917 г. Церкви принадлежало 10% московской недвижимости. Многие из этих зданий не пережили ХХ век. Пережившие - в таком состоянии, что их реставрация обойдётся дороже, чем новостройка. Кроме того, 10% дореволюционной Москвы - это не более чем 0,1% Москвы современной.
Плюс использовать здания в коммерческих целях нельзя. Поэтому, даже вернув себе все здания, Церковь отнюдь не достигнет того экономического и социального статуса, что был у неё до революции. Скорее наживёт головную боль - по слову святого Иоанна Златоуста: «Как слишком большая обувь натирает ногу, так слишком большое жилище натирает душу».
