В школу не попала
– Я из простой семьи. Родители мои крестьяне, всю жизнь сами сеяли, пахали, – рассказывает Александра Фёдоровна. – А потом советская власть началась. Стали лошадей отбирать. И у нас отобрали. Отец другую купил – тоже отобрали. Что делать? Мать с моим братом запрягались в соху, чтобы хоть как-то землю вспахать. А я с 4 лет возилась с малышами. Нас 11 в семье было, но некоторые до взрослого возраста не дожили...
Из родного края нам пришлось переехать. Отец построил дом в маленьком посёлке недалеко от большой деревни. Все местные промыслом жили – рыбачили, охотились. А нас невзлюбили соседи Кустовы, их глава семьи с войны дезертировал, об этом все в округе знали. Один из моих братьев городил в небольшой речушке забор и ловил рыбу. А этот Кустов ему вредить начал – своим забором всё перекрыл, и к Феде рыба не шла. Федя его забор разобрал – так Кустов на него с косой-литовкой налетел. Мужики Федю защитили. Но Кустов не успокоился – подстрелил нашего Федю, пуля ему попала в паховую область, в левую ногу. Наутро повезли Федю к доктору. Спасибо доктору Виктору Ивановичу – он брата выходил.
А эти Кустовы наш дом подожгли да ещё и хвастались: «Видели, как Федулова жена выскочила? Подол у ней горит, а она обратно в дом лезет». Конечно, лезет! У мамы в подполе хлеб хранился – нас кормить.
Папа новую избу поставил – в другом месте. Но долго пожить в ней нам было не суждено: как-то мама ела рыбу, подавилась косточкой и в одночасье умерла. Вскоре и папа вслед за ней ушёл. А тут Великая Отечественная грянула. В нашем доме колхоз сделал овин. Работники как-то недоглядели – дом загорелся (снопы, которые хранились в овине, просушивали, разводя огонь в вырытой в полу яме. – Ред.). И мы, дети, снова остались без крова. Самых маленьких отдали в детские дома, а мы с братом ютились по соседям, работали в колхозе. Младших своих я потом разыскала. Сестра вот в Томске живёт, а брат уже умер.
После войны я убежала из колхоза ближе к городу, работала на томской «резинке» (заводе резиновой обуви. – Ред.). А в школу так и не попала, ни дня не училась. Писать и читать не умею. Пришла как-то бумажки заполнять, чтобы пенсию в банк перевести. Прошу чиновницу: «Запиши мне фамилию». А она: «Учиться надо было, а не гулять!» Мне так обидно стало. Вышла на улицу, стою плачу. Подходит женщина: «Чего ты плачешь?» Я рассказала ей. Она меня позвала: «Пойдём, я тебе всё напишу».
«Возьми нас к себе»
Дочка у меня была, хорошая очень. Но сахар съел дочку мою. Внуков у меня было 9, сейчас осталось 7. Одна внучка от рака умерла – лучше бы я заместо неё легла. Она ведь оставила двоих детей маленьких. А внука участковый нашёл в лесу. Две удавки ему на шею накинули, верёвка обрезанная лежала. Ему 24 года всего было. Сын у него маленький был. Им всем помогать нужно!
Вот я и стараюсь. Вязать-то я выучилась, ещё когда мама жива была. Она холсты ткала для богатых, потом в проруби их полоскала. А я вязала чулочки, носочки, тапочки. А тут правнук мой оказался в интернате для недоразвитых детей. Дочка моя к нему съездила, вернулась со слезами: «Мама, как они там бедненько живут! Интернат хоть и для недоразвитых, но ребятишки все хорошие. Учиться они неспособны, но всё равно что-то делают – цветы из бумаги, игрушки. Одна девочка вышила церковь, что у интерната стоит». Ну, мы и решили, что, когда Ванька наш приедет из интерната на выходные, мы с ним туда отправим то, что вместе свяжем. И давай мы с дочей вязать следки. Но с дочерью внезапно плохо стало, она умерла. Я после похорон позвонила в интернат, спросила: «Приедете ко мне, заберёте следки?» Пообещали, но не приехали. Тогда я взяла такси и повезла 30 с лишним пар в интернат. Захожу к директору, высыпала ему на стол всё из пакета и спрашиваю: «Вам надо?» Он обрадовался: «Конечно, надо!» Тут и ребятишки стали заходить, надевать наши следки. Один мальчишечка улыбнулся и сказал: «Ой, мы как светлячки, все разные!» А я разноцветных следков им навязала. Потом второй раз навязала, повезла, а кастелянша говорит: «Выходной, никого нет». Я оставила всё это, поехала домой. Через несколько дней позвонила: «Детям раздали?» – «Что вы спрашиваете? Оставили и оставили». А мне обидно, я же для детей вязала!
Теперь вяжу для трёх других детских домов. Сама и привожу. Деточки мне всегда радуются: «Бабушка пришла!» Маленькие мои, как они рады бабушке (всхлипывает). А недавно двое ребятишечек подошли ко мне: «Бабушка, возьми нас к себе». А куда ж я вас возьму? Мне ж никто даже на один день вас не даст (плачет).
Сейчас вот в больнице трое суток провела, пришла домой и сразу стала вязать. У меня пока 8 пар связано, как наберу побольше, снова к детишкам поеду.
А ещё хочу операцию на глазу сделать, а то уже не вижу рисунка, который вяжу. В одном глазу тёмная ночь, другой на 4% видит. Раньше я могла детишкам безрукавочки вязать, а теперь на ощупь только варежки, носочки да следки получаются. Когда петельки падают, я выхожу на улицу, кого встречу, того прошу петельки мне поднять. Пока никто не отказывал.
Баба Саша стала в Томске местной знаменитостью – её по ТВ показывали, про её добрые дела рассказали. Но она только отмахивается:
– А я и не видела ни разу, что там показывали. Другой раз соседи со мной здороваются, а я и не знаю, кто это, – не вижу. Говорю: «Кто такая, кажи!»
Мне лучше, чтобы меня не на улицах узнавали, а медаль бы мне отдали. Как-то пришло мне с Москвы удостоверение на медаль, вызвали меня в райисполком. Удостоверение дали, а медали нет. Ну, думаю, подожду. Потом на День Победы такая же история. Но я не в обиде. На заводе за мою работу выписали мне звание «Ветеран труда». Вот эту награду я бы очень хотела получить, но не знаю как. Когда здесь был Жириновский, я пришла на встречу. Там его депутаты всех выслушивали. Я им пожаловалась, что вот, дескать, удостоверение есть, а медалей нет. Можно мне их получить? Потом от Жириновского пришло письмо, что он мне высылает 1000 руб. со своей зарплаты и больше ничем помочь не может. А я ж денег-то не просила! Я пенсию получаю. Мне много не надо. Получила – пошла купила ниток, навязала деткам, на следующий месяц снова купила. Мне бы мои юбилейные награды получить… Может, вы в газете про это напишете и мне всё-таки их отдадут? Сама-то я писать не умею да и не знаю, куда писать…
Настоящая Колхозница. Почему прототип скульптуры Мухиной сбежала в деревню 
Маленькая мама: женщина ростом 130 см с дочкой и мужем ютятся в крошечной комнате 
Дети общего режима. Мам на зонах заново учат любить 
«Меня в детдом, отца в приют». Школьница просит помощи, чтобы выжить 
Знак свыше помог пережить потомственной казачке гибель сына 
