В 1980 г. Владимир Сычёв был признан самым печатаемым фотографом в мире. Его работы публиковали французский «Пари-Матч», немецкий «Штерн», американские «Тайм», «ЛайФ» и «Вог». Сычёв снимал французских президентов – от Жискар д'Эстена и Миттерана до Ширака и Саркози.
«Уехал из любопытства»
«Из СССР меня выпустили в октябре 1979 г., – рассказывает «АиФ» Владимир Сычёв. – Я уехал вовсе не по политическим мотивам, а из любопытства. Хотел мир посмотреть. И оказался первым, кто привёз на Запад фотографии непарадной, повседневной советской жизни. «Пари-матч» в двух номерах напечатал 45 страниц моих работ. В истории журнала это оказался самый большой фоторепортаж одного автора. Затем были публикации в немецком «Штерне» – 25 страниц с обложкой. Потом американские «Лайф», «Тайм», «Ньюсуик». И в 1980-м я стал самым печатаемым фотографом мира».
Владимир Сычёв называет себя самоучкой. Впервые фотоаппарат в руки он взял в 1965 г., будучи студентом Казанского авиационного института. И сразу выбрал для себя жанр съёмки – уличную фотографию. «Мой дом находился между вокзалом и центральным рынком, и вся реальная жизнь проходила под моими окнами».
Окончив институт, Владимир, как и полагалось в СССР, отработал два года по специальности. Был радиоинженером на Байконуре. А после завязал с официальной профессией, полностью посвятив себя фотографии. Без фотоаппарата на улицу не выходил. В день делал десятки, сотни снимков, но все они шли в стол – жанр уличной фотографии не был востребован в Союзе.
В Москве, куда он перебрался в начале 70-х гг., ему удавалось получить лишь разовую работу. Ради московской прописки Сычёв пробовал устроиться дворником. Но его не взяли, сославшись на то, что у него высшее образование. К которому прилагалась ещё и золотая школьная медаль. Учился Сычёв всегда прекрасно. В средней школе в Туапсе так овладел английским, что комфортно чувствовал себя на Западе после эмиграции. «За границей у меня не было конкретных планов. Кто-то дал мне телефон информационного агентства Sipa Press в Париже. Я отправился туда со своими фотографиями, и всё закрутилось».
Когда в «Пари-матч» были опубликованы фотографии Сычёва, ему позвонил знаменитый фотограф Хельмут Ньютон. Пригласил к себе домой на ужин. Они стали общаться. А потом неожиданно ему позвонили из французского журнала «Вог» – самого авторитетного в мире издания в области моды. Оказывается, Ньютон, которому очень нравились фотографии Сычёва, настоятельно просил, чтобы журнал пригласил Владимира на пробную съёмку. «Вог» страшно сопротивлялся! Какой-то неизвестный русский фотограф. Что он наснимает? В итоге директор журнала всё-таки со мной связался. Я начал снимать коллекции на показах Недели моды от Нины Риччи до Ива Сен-Лорана. На третий день мне позвонил директор: «Проявили ваши плёнки, все в восторге, мы вам предлагаем контракт». Первая публикация моих фотографий в журнале была на 40 страницах. Но всё-таки студийная съёмка – не моё. Я новости люблю, поэтому через два года из «Вога» ушёл».
Чернобыль и Белый дом
С мира высокой моды Владимир Сычёв переключился на мир большой политики, где ему очень помогло русское происхождение. Два французских президента – Жискар д’Эстен и Жак Ширак – любили Россию. С Жискар д’Эстеном Владимир беседовал о Достоевском, Чехове, Чайковском. «Он меня поразил, заявив, что его любимый политик – Брежнев. Я чуть со стула не упал. А он рассказывает: «Сидим мы с Брежневым на скамейке в Кремле, и он жалуется на здоровье: шея не поворачивается, нога болит, слух хуже стал. Это было так искренне и человечно!»
Другой французский президент – Жак Ширак – не только любил русскую культуру и историю, он ещё и говорил на русском, в молодости перевёл на французский «Евгения Онегина». Именно Ширак, узнав, что Владимир 10 лет не может получить французское гражданство, исправил ситуацию. Получив французский паспорт, фотограф смог наконец въезжать обратно в СССР. После 10-летнего отсутствия первым репортажем Сычёва стали съёмки мёртвой зоны вокруг Чернобыля. А в феврале 1992 г. он снимал первого президента СССР Михаила Горбачёва, который уже несколько месяцев был с приставкой «экс». «Мои друзья, российские телевизионщики, снимали документальный фильм. И взяли меня с собой как фотографа. Мы провели с Горбачёвым три дня. Прощаясь, я сказал: «Михаил Сергеевич, я за вас. Но вы сделали ошибку». «Какую?» – «Надо было идти китайским путём – оставить партию власти и реформы проводить снизу». – «Молодой человек, Китаю – китайский путь, России – российский». И тут я не сдержался: «Вы как политик всё потеряли». Он повернулся и ушёл.
Потом меня не раз спрашивали, кто, на мой взгляд, развалил Советский Союз, и я всегда отвечал и отвечаю: вовсе не диссиденты и не США. СССР развалил ленинский ЦК КПСС. А с Горбачёвым мы встретились спустя пару месяцев во Франции, где он был по приглашению Миттерана. Снимал их дома у французского президента. Горбачёв пел «Подмосковные вечера». Оказывается, у него шикарный баритон».
Один на стене
Кроме политиков Владимир часто снимал деятелей культуры. Например, известного пианиста Владимира Горовица, который приехал в Париж из Америки на гастроли: «Общались мы на русском. Пришли к нему в гостиницу, и я увидел шахматную доску. А я страстный поклонник шахмат. Снимал все матчи Каспарова с Карповым. Решил: сниму Горовица за шахматной доской. Спрашиваю: «Вы играете?» Но он вдруг перебивает: «А вы любите мороженое?» – «Обожаю! Готов его есть день и ночь». И тут он говорит жене по-английски: «Дорогая, видишь, я тебе говорил, что все русские любят шахматы и мороженое». Эта сцена меня так растрогала, что я забыл снять Горовица за шахматной доской».
В сентябре 1993 г. Владимир поехал в Россию снимать первый в нашей стране концерт Майкла Джексона. «Но тут вскоре началась заварушка между Ельциным и Хасбулатовым, и меня попросили остаться». Итогом стало сквозное ранение – Сычёв оказался в районе перестрелки. До этого он уже рисковал жизнью в Бухаресте во время свержения Чаушеску. Тогда на площади перед президентским дворцом он вместе с французским коллегой спрятался от автоматных очередей за танком. Этот танк его коллегу задавил, а Владимир чудом успел отскочить.
У Сычёва обнаружился своеобразный талант – оказываться в нужном месте раньше своих коллег. Так было с Берлинской стеной: «Я чувствовал, что в Берлине что-то произойдёт. Звоночком стало сообщение в газете, что на пленуме ЦК СЕПГ должны исключить пятерых членов Политбюро. Помчался в Берлин. Был там 8 ноября, а на следующий день объявили, что стена открыта. Я сразу же ринулся на место событий и оказался единственным фотографом из Парижа».
На пенсию Владимир вышел в 2010 г. Правда, это не означает, что он перестал снимать, он по-прежнему не выходит на улицу без фотоаппарата. Выставки его работ проходят в Америке, Европе, сейчас идёт выставка в Петербурге. На родину он приезжает в последнее время часто. В 2009 г. был в Казани, где проходила его выставка: «Если бы я сегодня начинал снимать, то уже не было бы таких кадров. Люди пересели на машины. То же происходит в Париже. В этом смысле мне очень нравится Мексика – там на улице бурлит жизнь. А если бы сейчас я был молодым фотографом и начинал карьеру, то отправился бы не в Европу, а в Китай».
А ещё советует прислушаться к словам Конфуция: «Выберите себе работу по душе, и вам не придётся работать ни одного дня в своей жизни».
