Вылечился и защитил докторскую
Село Георгиевское издавна славилось своим храмом. На народные деньги здесь построили такую красавицу церковь, что император Николай II, проплывая в 1913 г. мимо по Волге, распорядился сделать внеплановую остановку. В память о царском визите один из куполов храма украсили короной Российской империи, которую можно видеть и сегодня. До революции здесь было 3 тыс. прихожан, в советское время - несколько сотен, а в конце 90-х гг. село опустело, лишь при храме остались настоятель игумен Мефодий с ещё двумя братьями.
Из-за отсутствия паствы 200-летнему храму, который не закрывался даже в советское время, грозило полное забвение. Положение спасли наркозависимые. Они потянулись в заброшенный приход в надежде избавиться от пагубной страсти. Монахи их не отринули, а, наоборот, создали реабилитационный центр, который получил известность не только в России, но и за рубежом. Батюшки побывали за границей и принимали гостей из Америки и Германии у себя - для обмена опытом.
За 15 лет реабилитацию тут прошли 110 наркозависимых, более половины сумели выкарабкаться. «Это очень высокий процент», - говорит московский психолог Роман Прищенко, который давно сотрудничает с центром.
«Наркозависимые, приезжая в Георгиевское, перенимают наш образ жизни. У нас жёсткие правила: нет места грубости, блуду, насилию, курению, сквернословию, - говорит игумен Мефодий, настоятель прихода. - При этом всё добровольно, и в любой момент можно уехать».
Но желающих сделать это нет. Зато можно услышать: «Как же хорошо, Господи! Что я жив, что я ТРЕЗВ, что впервые получаю радость от свежего воздуха, просто от добрых слов». Ребята не скрывают своих чувств и надежд. «У меня «стаж» - 10 лет. Это третья реабилитация, до этого были светские центры, - говорит 29-летний Алексей. - В Георгиевском я каждый день чувствую, что меня отпускает. Верю, что здесь мне помогут». «В храме во время литургии есть момент, когда священник обращается к прихожанам: «Мир вам». Так вот здесь я впервые за свои 40 лет почувствовал, что такое мир в душе. Как же я берегу этот мир!» - рассказывает Денис. К слову, первый наркозависимый, что приехал спасаться в Георгиевское 15 лет назад, жив-здоров и недавно защитил докторскую диссертацию.
Битва за души
Реабилитация делится на три этапа: прийти в себя, прийти к Богу, вернуться к людям. На первом этапе важно, чтобы человек отыскал главные причины формирования у себя наркотической зависимости, понял свои слабые и сильные стороны. В своей методике монахи опираются на лучшее из западного опыта, в том числе на миннесотскую модель реабилитации и метод терапевтического сообщества . Есть и собственное ноу-хау - кинотерапия. Раз в неделю все смотрят художественный фильм, который потом обсуждают. Для некоторых это непросто: кроме как на наркоманском сленге, выразить свои мысли не получается. Но это вначале, а потом они идут в приходскую библиотеку за Достоевским, Пушкиным, Карамзиным. Из известных методик монахи берут лишь то, что не противоречит православным ценностям. Отец Мефодий подчёркивает: «Для православных главный деятель реабилитации - Бог. Уже через несколько недель пребывания у нас сердце наркозависимого готово к генеральной исповеди и причастию. Меняться ребятам помогают воцерковление, опыт молитвы, исповедь, причастие. Они чувствуют, что это работает, поэтому они здесь».
Единственное условие, чтобы попасть на приход, - горячее желание самого наркозависимого. Правда, с учётом того, что община монашеская, берут только мужчин. И не только крещёных. «Был у нас панк, - вспоминает игумен Силуан. - На службы ходил, а в таинствах не участвовал. Через месяц стучится ко мне в келью: «Меня так прошибло на вечерней службе! Креститься буду». Когда-то «прошибло» и самого игумена Силуана, до принятия монашества - католика из Белоруссии Олега Роубо. В 22 года Олег впервые заглянул в православный храм и почувствовал: «Здесь я дома». А потом повстречался со старцем Наумом из Троице-Сергиевой лавры: «Старец обратился к толпившемуся вокруг него народу: «Кто хочет быть монахом?» - и вывел меня за руку, - рассказывает отец Силуан. - Недалеко стоял отец Мефодий с Георгиевского прихода, к нему меня старец и подвёл. На приходе я почти 20 лет».
Чуть позже отца Силуана на приходе приняли постриг ещё два монаха - иеродиаконы Павел и Амвросий. Последний совмещает обязанности регента (глава хора в храме) и ответственного за трапезную. Все едят за одним столом, соблюдают посты, мяса по монастырской традиции вообще не вкушают. Пищу готовят с учётом того, что у многих воспитанников больная печень, сказывается «набор» наркозависимого - гепатит А и С, а у некоторых и ВИЧ.
Обитатели прихода не платят ни за реабилитацию, ни за проживание. Свой вклад они вносят трудовым послушанием - работают на огороде, ловят в Волге рыбу, столярничают, помогают в храме. «Без них приход бы не выжил, - признаётся игумен Мефодий. - Поэтому мы из себя героев не делаем. Мы друг другу нужны. Живём вместе. В одном братстве. Цель монаха - борьба со страстями. И этот наш опыт полезен наркозависимым. Если разобраться, грех гордыни не менее страшен, чем грех наркомании. Ведь сказано, что Бог гордым противится. И не сказано, что Он пьяницам или наркоманам противится».
Сегодня игумен Мефодий на переднем крае борьбы с адской болезнью в масштабах всей Русской православной церкви. В 2010 г. его назначили руководителем Координационного центра по противодействию наркомании Синодального отдела по благотворительности. Церковь в полный голос заявляет о своём желании и возможности помогать наркоманам, по всей стране создано 60 православных реабилитационных центров. «Нельзя думать, что наркомания - это тупик. Выход есть. Важно, чтобы об этом знали сами наркоманы».
После обеда, где потчевали свежевыловленным из Волги судаком, пора на паром через Волгу, куда везёт меня игумен Силуан по редкостному даже для России бездорожью. Здесь все монахи виртуозно передвигаются по грязи на «Ниве», чинят всё - от мотора лодки до крыши и печки. Здесь есть пчелиные ульи, конь с норовистым характером, коты, которые не разучились ловить мышей. Здесь есть надежда, что невидимый бой за души больных наркоманией мы выиграем. И перестанем хоронить молодых и красивых «украденных детей», как называет их игумен Мефодий.
