Валентина Амфитеатрова высоко ценили и легендарные св. Иоанн Кронштадтский («Что вы ко мне всё ездите, у вас в Москве - получше меня, свой святой!»), и Матрона Московская - у неё дома хранились фото о. Валентина (см. ниже) и песочек с его могилки.
Отец Валентин писал: «Я - из тех нянек, для которых их питомцы делаются не менее дороги, как родные дети». (А детей, к слову, у него было четверо.) Всеобщее уважение снискал священник в нашей стране и за её пределами - в среде русской эмиграции. Огромное количество людей почитают его как святого, целителя и чудотворца. Существуют иконы с его ликом. К месту его захоронения (он умер в 1908 г.) на Ваганьковском кладбище (ул. Сергея Макеева, д. 15, уч. 21 ➊) растёт поток паломников. Особенно многолюдно в дни памяти батюшки (так его называли москвичи), когда у его креста служат панихиды. «Когда я умру, идите на мою могилку и поведайте мне всё, что вам нужно, и я услышу вас, и не успеете ещё вы отойти от неё, как я всё исполню и дам вам».
«Деточка, не плачь!»
В столице осталось всего несколько адресов, связанных с памятью об о. Валентине. Вспомнить же его сегодня, в дни Великого поста, необходимо. 140 лет назад, в 1874 г., он начал своё пастырское служение в Москве. И 18 лет пробыл настоятелем маленького храма Свв. Константина и Елены в Тайнинском саду у стен Кремля, близ Спасской башни (снесён в 1928 г.) ➋. Храм, до него пустовавший, в народе стали называть «Нечаянная радость» - по чудотворной иконе (см. фото), хранящейся сейчас в церкви Ильи Пророка (2-й Обыденский переулок, д. 6 ➌). Маленький храм у Кремля быстро стал многолюдным и любимым, здесь бывали уже позднее Цветаева, Мандельштам. А в 1892 г., когда имя священника уже было на слуху у всей Москвы, его назначили настоятелем «придворного» кремлёвского Архангельского собора, куда позднее привезли тело императора Александра III. Собор посещал Николай II с семьёй, среди прихожан - сплошь богачи, знать и аристократия. Отец Валентин сильно переживал это «повышение», тосковал по прежнему, «одушевлённому» им храму.
Батюшка проводил в храме дни с раннего утра до глубокой ночи. Служил, исповедовал порой по 17 часов кряду, выслушивал и утешал: «Деточка, не плачь!» А после его часто ждали у храма люди, ждущие благословения, совета, доброго слова. Возвращался домой (своего у него никогда не было - снимал на Воздвиженке ➍, позже - у Бородинского моста ➎) усталый, «голодный, но радостный». И - снова люди, масса писем и записок с просьбами, телеграммы о срочной помощи.
О. Валентин, абсолютный бессребреник, не наживший за десятилетия службы ничего и умерший в Очакове, в доме замужней дочери, буквально всё раздавал нуждающимся. Пристраивал сирот, безработных и бездомных, оплачивал лекарства, учебники, обеспечивал хоть каким-то приданым бесприданниц, устраивал на квартиры, в больницы, к юристам и адвокатам. Все подношения жертвующих и благотворителей всегда клал на блюдо или тут же отдавал из рук в руки наиболее нуждающимся. Как-то его спросили, почему деньги, порой немалые, он не прячет для надёжности в карман, - он простодушно рассмеялся: прежде клал в карман, да как-то во время исповеди кто-то его срезал.
Но что же такого особенного делал, чему учил батюшка? «Нужно сторожить сердце, стеречь его - от злых помыслов, постоянно «просматривать свою совесть», понимать, что «бывает человек красив и силён, но страшен и бесполезен», терпеть, ибо все скорби - за прежние грехи, «чтобы мы не забывались». Злословие, зависть, алчность считал главными «дьявольскими помощниками». Свой явный дар провидения (он часто сам перечислял грехи человека, когда тот ещё и не начал исповедь, мог «видеть» будущее его и даже день смерти) батюшка скрывал. (Среди самых известных его предсказаний - гибель семьи Николая II и ужасы советского режима.) Первым вопросом к человеку у него был: «Всех прощаешь?» И принимал всех - опустившихся, пьяниц, даже тиранов семьи, повторяя: «Я твои грехи на себя возьму». А особо пылкие прихожане могли, например, выпрячь лошадь и везти батюшку, к его великому смущению.
За батюшку - расстрел!
Случайно ли умер о. Валентин всего-то в 71 год? Сначала распухли и отказали ноги (не от долгих ли служб?), потом сдало сердце, мучили бессонница и головные боли. Последние 6 лет жизни он был совершенно слепым. И всё равно, исхудавший, с белой бородой и головой, он принимал людей, наставлял, молился... Отпевали его в храме св. Николы на Щепах (1-й Смоленский пер., д. 20 ➏). Проводить батюшку пришли тысячи людей. А одна из самых верных духовных дочерей о. Валентина, Анна Зерцалова, в буквальном смысле слова отдала за него жизнь. В своё время он очень помог ей, «выправил» её судьбу и всегда поддерживал, хотя семья запрещала ей общение с ним. А после смерти батюшки она посвятила всю себя его памяти - поселилась в домике прямо на Ваганьковском, собрала и издала четыре жизнеописательные книги о нём, переписывала его проповеди, принимала людей, рассказывая им о батюшке, помогала, продолжая дело его жизни - «деятельную любовь» к людям. В 1932-м власти выселили её на улицу. Она стала давать уроки по домам - за ночлег и скудный стол. А осенью 1937-го
Анну с ещё одной духовной дочерью о. Валентина, Матроной Конюховой, арестовали и расстреляли в Бутове «за контрреволюционную пропаганду и прославление могилы умершего попа Валентина Амфитеатрова, организацию паломничества». Спустя несколько лет могилу его власти сровняли с землёй, залили цементом, возвели на месте её братский воинский мемориал. Но не зря провидец-батюшка завещал похоронить себя как можно глубже - специальная экспертиза от РПЦ определила уже в 1997-м наличие давнего захоронения под плитами мемориала, на необычной глубине около 3 м. В марте 1998-го Комиссия по канонизации святых Священного синода РПЦ приняла по представлению Алексия II положительное решение о причислении протоиерея Валентина Амфитеатрова к местночтимым святым Московской епархии. И хоть до сих пор оно не выполнено, тропа к его могиле не зарастает.
