Сергей Мирошниченко: те, кому сегодня 30, выросли при крушении империи

​Госпремию в области культуры за 2012 г. Сергею Мирошниченко дали, что называется, по совокупности заслуг: за его фильмы о Валерии Гергиеве, Валентине Распутине, Георгии Жжёнове, Александре Солженицыне. Но, по-моему, более значим его проект «Рождённые в СССР» - в 1989 г. Мирошниченко с командой отобрали 20 детей 7 лет из разных уголков тогда ещё СССР и с тех пор каждые 7 лет снимают про них очередной фильм. Получилась своеобразная летопись поколения. Или портрет России, или диагноз государству - всё зависит от того, под каким углом эти фильмы смотреть.

Возраст охотника

Юлия Шигарева, «АиФ»: Сергей Валентинович, как странно получается: в обществе кипят споры по поводу Второй мировой войны, революции, татаро-монгольского ига, а будущее страны никто не рвётся обсуждать.

- Да и о настоящем не очень принято говорить. Безусловно, это очень важно для народа - иметь в своей истории большую победу, тем более победу над такой страшной вещью, как нацизм. Но гораздо важнее, на мой взгляд, дать оценку событиям конца ХХ - начала XXI в.: какой путь выбрала Россия, куда мы по нему пришли? Да, некоторые из тех людей, кто тогда путь прокладывал, до сих пор у власти. И им - да и нам всем - полезно заглянуть в зеркало, которым отчасти стал и наш сериал. Причём зеркало это не кривое, а самое обычное.

- На молодое поколение сегодня принято вешать всех собак: ленивые они, равнодушные, непатриотичные. Вы согласны? 

- Нет. Над этими ребятами, которым сегодня 28-30 лет, по­ставили, по сути, чудовищный эксперимент - их детство пришлось на крушение империи. И, кстати, треть из тех ребят, которых мы начинали снимать в 1989-м, мы потеряли.

- Физически?

- Физически - нет. Но ведь существует внутреннее разрушение человека, и оно редко бывает восстановимо. Особенно в период с 24 по 28 лет. Этот возраст - он очень страшный. Потому что 24-28 лет - это период, когда человек воплощается. И если он неправильно выбирает вектор своего дальнейшего развития, то он совершает головокружительное падение, из которого потом будет очень тяжело выбираться. Приходит осознание того, что треть жизни - возможно, самая главная треть жизни - прошла. И уже надо задумываться о месте своём в этом мире, о том, что ты успел сделать и что пропустил. Лёгкость бытия заканчивается (лёгкость бытия - это вообще не про героев «Рождённых». Потому что крушение империи - это всегда страшно. И - больно. Одному из героев - мальчику Алмазу - пришлось бежать от гражданской войны, что развернулась на его родине в Киргизии, кого-то родители увезли в эмиграцию - в Европу, в Израиль. Очень тяжело приживался в приёмных семь­ях за границей один из самых обаятельных героев - детдомовец Андрей, прошла все круги ада, пытаясь получить российское гражданско, жившая в Грузии русская девочка. - Ред.).

Но большая часть молодых со сложностями справляется - они учатся так моделировать своё жизненное пространство, чтобы их дети были защищены от такого ужаса, как наркотики, к примеру. Это поколение само пытается бороться с этим злом, потому что ни одна организация в стране, которая за эту борьбу отвечает, мне кажется, в победе не заинтересована. Они учатся обращаться со свободой - ищут баланс между собственным «хочу» и коллективным «надо», чтобы своей свободой не насиловать других. Поколение, которое я снимаю, - они растут созидателями. Потому что Россию может спасти только созидание. Продуктивное, спокойное созидание. Да, им будет трудно, их попытаются не пустить во власть. Потому что они умеют осознавать серьёзность ситуации, они научились быть осто­рожными. А власть-то лучше передать тем, которые скок-поскок. Чтобы, к примеру, не Косыгин страной управлял, а чтобы жить от Ленина до нового Ленина или от Троцкого до Троцкого. Чтобы набегом. Раз, хрясь, шурум-бурум. А то вдруг в итоге возникнет общество с хорошим, стабильным средним бизнесом? А вдруг ещё и законы сумеют принять такие, что до них не дотянешься и под себя не перепишешь? Что не останется возможностей для поборов, наскоков, подскоков...

Бегущие впереди

- А как воспитывать детей, чтобы из них вырос тот самый воин-победитель? Сказок больше читать? 

- Я сейчас по заказу МОК делал фильм об Олимпиаде, снимал выдающихся спортсменов мира. Они оказались очень умными людьми. Поверьте, канадец Кросби умнее наших хоккеистов, которые ему в результате проиграли. Или норвежец Бьорндален - он потому и выиграл в биатлоне всё, что только можно, потому что это очень интересный человек.

Я беседовал с тренером сборной Голландии по конько­бежному спорту - а голландские конькобежцы выигрывают всё, что только можно, - и он мне сказал: «В ближайшее время никаких олимпийских наград в конькобежном спорте вы не выиграете просто потому, что вашим спортсменам это не нужно. У вас есть талантливые ребята - тот же Юсков. Но ему достаточно чихнуть - и ему уже квартиру дают. А если он два раза чихнул, то ещё и «мерседес» подарят. Они толстые все у вас, сытые. Их сейчас так накормили-напоили, что им нужно этот жирок сгонять и сгонять, чтобы снова стать голодными до побед. А наши спортсмены побеждают только ради того, чтобы стать олимпийскими чемпионами. Это внутренняя гордость, за которую им не платят». 

И он прав! Знаете, я был поражён, сколько занимается всё тот же 40-летний Бьорндален. Он встаёт раньше всех, он по трассе бежит быстрее всех. Я понимаю, почему его до сих пор держат в норвежской сборной по биатлону: если он уйдёт, то не будет того человека, за которым молодым надо будет бежать, которого надо стремиться обыграть. Он находится там для того, чтобы у сборной был стимул. А у нас таких людей, которые бегут впереди, чтобы за ними тянулись молодые, становится всё меньше и меньше. 

Ещё один пример: мы приехали в Германию, в маленький городок, снимать олимпийскую чемпионку по прыжкам с трамплина. Нам сказали, что съёмка будет в полицейском участке - потому что олимпийская чемпионка пошла в полицейские. А у нас кем может быть олимпийский чемпион?

- Депутатом Госдумы. 

- Да. А иначе - обидели человека.  

Понимаете, мы же живём по принципу маятника: сперва всё было запрещено, потом всё разрешено, сейчас мы опять движемся к каким-то ограничениям свободы. Но я верю в моих героев, которые уже хорошо понимают: нужно строить общество баланса. И они этот баланс будут искать, потому что всё остальное - это движение к катастрофе.

Смотрите также:

• Кирилл Разлогов, киновед: «Секс, кино и казино - неотъемлемые части кругооборота капитала» →
• Диагноз — Багдасарян. Психолог о том, что не так с мажорами-стритрейсерами →
• Елена Бережная: «Ставрополье для меня - дом родной» →