В последнее время борьба за толерантность в России приняла уж какие-то особенно изощрённые формы. Расистские намёки стали видеть даже в самых безобидных вещах. И вот уже слышу разговоры: «Слово "негр" надо вообще исключить из русского языка как оскорбительное».
А вам не кажется, что люди, приезжающие в другую страну, прежде чем на что-либо обижаться, должны разобраться в её культурных особенностях?
История России сложилась так, что расизм для нашей страны всегда был явлением чуждым. Не было у Российской империи колоний в Африке, не было и института рабства в его западном понимании.
Разумеется, крепостное право немногим лучше, но сейчас речь немного о другом. Поскольку в России не было практики использования рабского труда невольников, привезённых из Африки, то не было необходимости и в выработке соответствующей идеологии превосходства белого человека.
Можно сказать, что России повезло — расовая толерантность исторически формировалась в нашей стране тогда, когда на Западе люди с другим цветом кожи даже за людей не считались.
Те немногочисленные негры, что каким-то образом оказывались в России, вызвали скорее любопытство, но никак не отвращение. Именно поэтому негр Абрам Петрович Ганнибал дослужился в России до звания генерал-аншефа, его сын стал основателем Херсона, а его правнук — «солнцем русской поэзии».
Случались вещи и совсем уж уникальные: в XVII веке абхазские князья решили использовать труд чернокожих рабов на местных цитрусовых плантациях. Однако привычки к расизму у абхазов не было, и кончилось всё тем, что привезённые негры благополучно ассимилировались, ставя в тупик исследователей, совершенно не готовых к встрече с гостеприимными и радушными неграми-кавказцами.
Именно поэтому советская политика интернационализма, объявлявшая расизм худшим из зол, на нашей почве прижилась отлично.
При этом чернокожих традиционно называли «неграми», не вкладывая в это слово унизительного смысла.
А в сегодняшних реалиях в закоренелые расисты можно записать и Александра Вертинского за строчку: «И снится мне — в притонах Сан-Франциско лиловый негр Вам подаёт манто».
Вы готовы к редактированию Вертинского в угоду политкорректности? Я — нет. Как не готов к корректировке всех других отечественных произведений, где упоминаются «негры» и «негритята».
«Но позвольте, — возмутится сторонник толерантности, — вы же не будете отрицать наличие расизма в современной России?»
Не буду. Но тут надо понимать, что расизм этот не местный, а привнесённый. Это тот самый расизм, что пришёл к нам со своей западной родины вместе с крушением СССР.
Наши ультралиберальные реформаторы начала 1990-х с таким упоением крушили советское идеологическое наследие, что «похоронили» вместе с ним такие понятия, как «антифашизм» и «интернационализм».
Расизм в России, где у него нет корней, удел людей недалёких, необразованных, с низким уровнем интеллекта. За рост их числа следует сказать большое «спасибо» политической системе России начала 1990-х и Западу, который её активно поддерживал.
Поэтому, когда западные политики и СМИ истерично кричат о росте расизма в России, то им следует отвечать: это плоды вашего воспитания, господа! Это ваше дерьмо нам придётся убирать.
Но должны ли мы из-за сегодняшних проблем коверкать собственный язык и культуру? Приехавший к нам чернокожий парень должен понимать, что в нашей культуре слово «негр» — это определение принадлежности к расе, не несущее оценки его как личности.
А если мы начнём играть в толерантность по западным образцам, то скоро обнаружим, что нас вообще нет, а есть некий странный суррогат, ведущий свою историю только с 1991 года.
Поэтому давайте громко скажем: негр — это звучит гордо!
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Андрей Сидорчик: Банановое настроение Ирины Родниной 
Степан Чаушьян: Расистский футбол 
Как решить проблему нетерпимости в российском обществе? Мнения экспертов 
Ирина Прохорова: «Нетерпимость становится политикой» 
Андрей Сидорчик: Толерантность и лицемерие 
