У меня есть товарищ, диво дивное, а не человек: на вид пьянчужка, на поверку — не кто-нибудь, а китаевед и философ. Пить он и правда любит, но умеренно, не подумайте, а предмет свой научный знает, обожая неумеренно. Его даже хотели ангажировать жить и преподавать там, когда ознакомились с его переводами Лао-цзы: по логичному суждению приглашавших, так перевести классика мог только человек, равно тонко понимающий Россию и Китай. При этом в общении он ведёт себя как «зазнайка эпических пропорций», не делая поблажек даже близким.
Но как было третьего дня обойтись без главного вопроса, заданного в мильонный раз? А главный вопрос вы и без меня знаете: почему у Китая получается, а у нас получаются слёзы одни и сплошная неловкость на выходе? Почему они строят дорогу за 3 млрд баракообамов из Тибета в Лхасу, а мы в Сочи за десять и орём в камеру, что это ещё дешёво? Только, упреждаю, не надо ходульностей про менталитет, раздражает. А он мне: а этот разговор, говорит, без ссылки на менталитет и наше специальное психоэмоциональное устройство теряет смысл.
По-даосски же изъясняется, собака. Говорит, что наша проблема — в выпендрёже, в вопросе: «Ты хто такой есть?», обильно приправленном запрещённой лексикой. У нас главное — статус и клановость, смесь понтов и невежества, маскируемого начётничеством. В Китае этого не понять, как поклонникам Лепса гумилёвскую пассионарную теорию этногенеза; там нет этого выяснения, кто главнее, в принципе нет, коммуникация этого не предусматривает, делом заняты. Трудно делать дело, да и вообще коммуницировать с тем, кто только и умеет стоять и смотреть фертом.
Даже если на дороге вы покуситесь на иерархию статусов, да, на дороге, где издревле меряются ценниками, вы же сами знаете, что вам несдобровать, в лучшем случае вас обзовут и пошлют, в худшем, я вижу такое примерно раз в месяц, рожу попытаются помять, и очень может быть, что успешно. Чем выше статус, тем пластичнее психика, и уж «пластичнопсихованный» жизнь положит, живот положит, чтоб доказать, что он выше статусом.
Товарищ выбрал разговор про машины, потому что это самая наглядная иллюстрация, и эту часть разговора я могу снабдить наблюдением: в день отлёта в Китай я напоролся на девять аварий в Москве, а там за две недели не видел ни одной!
О соцсетях и говорить не приходится: общение там походит на хмурый построк, где на одно размышление о бренности бытия приходится семь миллионов ушатов дерьма от заходящихся в ненависти к «другим, иным». Это бритвенное острое выяснение, кто кого статуснее, распространилось и на геополитику; вы, конечно, понимаете, о чём я; особенно отчётливо это понимает Янукович, который «с какою-то помешанною, бесчувственною горячностью» тщится прокомментировать утрату лица, да поздно.
«Ты чё такой борзый?» — по-прежнему генеральный вопрос, интересно, как он звучит по-китайски.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
«Надёжный, но жёсткий партнёр». Эксперт о сближении России с Китаем 
Бремя решения. Как Китай выбирал будущее на площади Тяньаньмэнь 
Не покаяние, но долг! 
Людмила Петрановская: Агрессия - это прекрасно! 
Алексей Венедиктов: Что меня коробит в лозунге «Путин, уходи!» 
