В очередной книге из серии «Охота и политика», подготовленной ФСО России и выпущенной издательством «КремльФильм», оказались собраны уникальные архивные документы и рассказы участников и очевидцев событий, влиявших на отечественную и мировую политику. «АиФ» продолжает рассказывать охотничьи истории национального парка «Завидово».
При Никите Хрущёве поохотиться в здешних местах имело возможность, за редким исключением, только высшее руководство страны. А вскоре сюда для переговоров в неформальной обстановке и отдыха начали приглашать и иностранных гостей. Впрочем, привечали и выдающихся соотечественников. Так, например, 8 июня 1967 г. в книге посетителей охотхозяйства запись оставил Юрий Гагарин: «Мы чувствуем настоящий отдых на истинно русской природе. Большое спасибо людям этого замечательного коллектива».
«Не бойся, академик, я шучу»
Тем временем завидовский комплекс, где отстроили уже и общежития для персонала, и резиденции для высоких гостей, стали всё чаще использовать и как тихое убежище для работы над документами. Заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС Анатолий Черняев забавно описывает один эпизод из жизни Завидова: «…Однажды (Леонид Брежнев. - Ред.) явился в зимний сад перепоясанный военным ремнём, с кобурой американского типа (рукоятка наружу). Мы заинтересовались, окружили его. Он картинно выхватил пистолет (вообще он явно не лишён актёрского дара, говорил, что в молодости, когда учился в Курске, подрабатывал статистом на сцене) и наставил его в живот Арбатову. Тот отпрянул. «Не бойся, академик, я шучу!» Объяснил нам, что взял у гэбэшников этот уникальный бесшумный пистолетик, который, однако, обладает огромной останавливающей силой, не меньшей, чем кольт, подаренный ему в США артистом-ковбоем. Показал нам в другой раз и этот кольт».
«Генри, режь колбасу...»
Брежнев продолжил традицию звать в Завидово иностранцев. Посол СССР в США Анатолий Добрынин так описывал визит в Союз весной 1974 г. важного гостя - госсекретаря США Генри Киссинджера: «К концу одного заседания Брежнев предложил Киссинджеру «поразмяться и пойти поохотиться на кабана». Я видел, что госсекретарь был не в большом восторге от такой затеи. Он стал говорить, что не охотник... что у него нет подходящей одежды. Брежнев тут же приказал принести шапку, ватник, сапоги, взятые напрокат у сотрудников охраны. В этом наряде помощник президента США выглядел довольно комично... Киссинджер сам активно вечером подшучивал над всем этим приключением, заявив, что один из кабанов умер от разрыва сердца, увидев такого незадачливого охотника».
Ещё более яркие воспоминания остались у главного свидетеля тех переговоров с Киссинджером - переводчика Виктора Суходрева: «Мы пообедали, американцы тоже были в готовности возобновить переговоры, перейти в переговорный зал. И тут я получил указание связаться с кем-то из аппарата Киссинджера и сказать, что Генеральный секретарь задерживается... Брежнев к этому времени сильно пристрастился к снотворным средствам... вышел с заспанным лицом, его чуть пошатывало... И он предложил: «Слушай, Генри, а давай поедем покатаемся по водохранилищу...»
Брежнев сел за руль катера, посадил рядом с собой Киссинджера, а мы с механиком сели сзади. 20-30 минут на бешеной скорости мчались по водохранилищу. И вот 8 мая очередной сюрприз: «А давай, Генри, мы сегодня после обеда поедем поохотиться...»
Перед тем как забраться на очередную охотничью вышку, кто-то из охраны Брежнева повесил на плечо Суходреву кожаную сумку и сказал: «Витя, после окончания охоты откроешь её и найдёшь всё, что нужно». «Там была скатёрка небольшая, полбатона варёной колбасы, нарезанный сыр, хлеб, боржоми и пол-литра столичной водки, стаканы, - продолжает Суходрев. - Брежнев мне велел открывать бутылку, а Киссинджеру сказал: «Давай, режь колбасу», затем говорит: «Давайте за удачную охоту, переговоры»... и залпом, по-русски, выпил стопку...» И тут, как вспоминал Суходрев, выяснилось, что Брежнев специально подгадал с обстановкой - три мужика после удачной охоты, - чтобы поднять важный для советского руководства вопрос: «О попытке американцев, как нам казалось тогда, разыграть против нас китайскую карту... Находясь в Шанхае, в заключительный день в речи на банкете президент Никсон позволил себе сказать, что народы двух стран, США и Китая, держат будущее всего мира в своих руках. «Как же так? - спрашивал Брежнев Киссинджера. - А где же отношения между двумя крупнейшими ядерными державами (СССР и США. - Ред.)?» Тут же, на охотничьей вышке, вопрос был снят: та фраза, по словам Киссинджера, прозвучала, но на заключительном обеде - Никсон сказал её в пылу застолья, на котором «обильно текла китайская водка».
«Убил 3 уточек»
Тем временем в книге о Завидове впервые приводятся выдержки из нигде ещё не публиковавшихся рабочих тетрадей самого Леонида Брежнева. Из них можно сделать вывод: это место для политика стало по сути «неофициальной загородной резиденцией», куда он сбегал иногда даже... от охраны. Вот как эту историю рассказывает Владимир Черкасов, сын Ильи Черкасова, руководившего хозяйством в то время: «Отцу позвонил один из руководителей госбезопасности и спросил, нет ли в Завидове Леонида Ильича. Отец был страшно удивлён и сказал, что его нет и о возможном приезде Брежнева никто не предупреждал. В разговоре выяснилось, что Леонид Ильич сумел инкогнито скрыться и есть предположения, что он мог направиться в Завидово. Просили, если он появится, сразу же известить. Через некоторое время автомобиль Брежнева подкатил к охотстанции...»
А вот что писал в дневниках сам Брежнев: «15 мая, суббота (1976 г.). Никому не звонил. В 11 часов дня сел за руль и поехал в Завидово. Хорошо поплавал на лодке. Убил 3 уточек - в гарем (утятник. - Ред.) не заезжал. Не вытерпел, съездил в лес».
«Делили добычу на всех»
Когда генсеком стал Юрий Андропов, охраняемые лица практически перестали посещать Завидово, хозяйство начало хиреть. Но охотничьи выезды скоро возобновились - при Константине Черненко. У Михаила Горбачёва страсти к охоте не было, но он использовал завидовский комплекс для работы. Анатолий Черняев вспоминал: «22 февраля 1986 г. …Тут же сказал (М. С. Горбачёв), что поедем в Завидово на недельку, отключимся и доведём материал (текст политдоклада XXVII съезду КПСС. - Ред.)».
С разрухой начала 90-х над Завидово нависла новая угроза - распродажа заповедной земли по частям. Но Борис Ельцин придал хозяйству статус национального парка и, будучи большим ценителем охоты, сам туда часто наведывался. «К охоте Борис Николаевич пристрастился в Свердловске, когда стал работать в обкоме партии, - рассказывает Наина Ельцина. - В лесу обязательно жарили на костре печень лося, это безумно вкусно. Там делили добычу на всех, и куски мяса мы привозили домой... У него никогда не бывало, чтобы гильз оставалось больше, чем трофеев. Какие-то рекорды были - с 230 или 240 метров в цель попадал. Он вообще человек азартный, поэтому для него это было удовольствие... отдых. И он всегда говорил: там я отключаюсь, потому что отключиться вообще невозможно было ни днём ни ночью. А когда Борис Николаевич вышел на пенсию, мы ездили туда чаще, и он там с удовольствием отдыхал. И не только охота, он очень любил рыбачить, и даже я с ним вместе рыбачила».
Сегодня Завидово остаётся и главным охотничьим угодьем страны, и резиденцией для переговоров и отдыха руководителей России и высоких иностранных гостей. Но это тема уже следующей книги. Как только она выйдет, новые завидовские охотничьи истории обязательно расскажет «АиФ».
За помощь в подготовке материала редакция благодарит Сергея Девятова, доктора исторических наук, советника директора Федеральной службы охраны России.
