Огород городить. Как развивалось аптекарское дело на Руси

Проверить это затруднительно. Но были времена, когда о проверке никто и не думал. Зачем? Пойди в торговые ряды и убедись – почти все лекарства с «Государева Аптекарского огорода».

Доктор и лекарь

В популярной литературе обычно пишут: «Первый Аптекарский огород на Руси появился в 1620 году, при царе Михаиле Фёдоровиче». Это полагается принимать как аксиому, не требующую объяснений. И совершенно напрасно. Потому что впечатление создаётся превратное – так и видишь классическую дикую лапотную Русь. Надо же, в Европе осталось всего лишь восемь лет до изобретения микроскопа и реальной революции в медицине, а у нас едва раскачались завести какой-то огород.

Прежде всего следует разобраться с самим словом «огород». В нашем сознании это невзрачные шесть соток, к которым прилагается ломота в спине, чёрные от прополки руки, а также овощи и корнеплоды весьма среднего качества и более чем скромной урожайности, «зато свои».

А между тем русский Аптекарский огород XVII столетия – это сложная и мощная административная структура с обширным штатом. Собственно «огород», то есть грядки, занимает там место важное, но никак не центральное. Центром была так называемая поварня. Вот как об этом говорит уставной документ: «Есть дохтур, обтекарь и лекарь, потому что дохтур совет свой даёт и приказывает, а сам прикладывать не искусен, а лекарь прикладывает и лекарством лечит, а обтекарь у этих обоих на лекарства повар».

Водочное сидение

В штате поварни кроме «обтекарей» служили сушильники, помясы и дестилаторы. Чем занимались первые, ясно из самого слова. Для человека XVII столетия точно так же очевидно было, чем занимаются помясы: это слово – родной брат глаголов «помешивать» и «перемешивать». В обязанности помясов входили сортировка, взвешивание и смешивание компонентов для производства лекарства.

Дестилаторам же по штату полагалось быть «у всяких водоч­ных сидений». Любителям пропустить чарочку беспокоиться не о чем. Так тогда называли работу с перегонным кубом. И не только. Вот как полностью звучит круг обязанностей дестилаторов: «И у варенья всяких сиропов, масел, сахаров, пластырей и мазей и прочих лекарств, которые в запас делаются, и у всяких алхимистских дел, а такоже следить, чтобы вредительного и смерти наводящего в лекарства отнюдь не попадало».

Иными словами, шесть огородных соток улетучиваются, а вместо них возникает фармацевтический концерн, работающий по полному кругу производства – от заготовки сырья до готовой продукции. Структуры подобного рода и такой сложности не создаются в одночасье, даже при очень большом желании. Так что можно с уверенностью сказать: аптекарское дело развивалось на Руси задолго до 1620 года. И было вполне на европейском уровне. А кое в чём даже его превосходило.

Своим умом

Так, в середине XVII столетия окольничий воевода Иван Олферьев приобрёл в пограничном тогда Могилёве «новейшие европейские медикаменты». Кроме невинных шафрана и лаванды в списке значились опий и кантарис. Московские «обтекари» тогда выступили как самые придирчивые санитарные врачи, заявив, что данные препараты «вредительны» и к реализации на нашей территории допущены быть не могут. Тогда европейские поставщики возмутились «нечестной конкуренцией». Сейчас понятно, что требование московских «огородников» справедливо. Что такое опий, объяснять, наверное, не надо. Кантарис же – средство из шпанских мушек. Оно считалось очень сильным возбуждающим. Однако на деле ожидаемый эффект от него почти нулевой, а вот язва желудка после полного курса «лечения» гарантирована.

Вместо этого российскому потребителю предлагались отечественные средства. В зелейных лавках (это что-то вроде аптечных пунктов) можно было купить эссенцию любистока, который тогда запросто называли «похотник». А в качестве успокоительного – «кошкину траву», то есть валериану. Всё – отечественного производства. С тех самых огородов.

И не только это. Вот далеко не полный список того, что выращивалось и приготовлялось помясами. Табак душистый, латук, майоран, мята, анис, иссоп, портулак, тимьян, пион, рута, петрушка, цикорий, шалфей, укроп, базилик, божье дерево, розмарин, боярышник…

Судите сами!

Вообще о мастерстве тогдашних русских помясов и огородников можно говорить бесконечно. Но лучше всего убедиться самостоятельно. Для этого надо всего лишь поехать в Ростов Великий и зайти в Митрополичий сад, что примыкает к городскому кремлю со стороны озера Неро. Ограду сада узнает, наверное, каждый – именно с этой кирпичной стены пытались спрыгнуть преследуемые стрельцами Жорж Милославский и управдом Бунша из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Так вот, этот сад когда-то был одним из аптекарских огородов. Только принадлежал не государевой казне, а числился по ведомству Церкви – им занимался непосредственно митрополит Иона Сысоевич, когда-то приятель, а впоследствии недруг знаменитого патриарха Никона.

Иона был не только видным богословом, но ещё и архитектором, механиком и естествоиспытателем. Особенную слабость питал к медицине и агрономии. Именно под его руководством был создан этот уникальный сад. Там, в двухстах километрах севернее Москвы, в середине XVII столетия выращивались арбузы, дыни и персики. Размером были невелики, но, как писали очевидцы, «слаще мёда». Разумеется, зримых следов этого великолепия не осталось. Но живым свидетельством мастерства русских огородников является грецкий орех. Он по-прежнему растёт в ростовском Митрополичьем саду, в сотне шагов от церкви Григория Богослова. И по-прежнему плодоносит. И помнит русских помясов XVII века, которые аккуратно собирали его орехи, поскольку знали и уважали рекомендации знаменитого медика Авиценны: «Грецкий орех – есть древо жизни».